Болотный колдун

– А знаешь, по-моему, нет лучше отдыха, чем летом в деревне, – это папа.

– Речка, лес, парное молоко – чудесно! Пусть Тимофей отдохнет, как следует, а то у него такой вид, будто он окончил не шестой класс на одни тройки, а, по крайней мере, консерваторию с золотой медалью.

– Две четверки у меня все-таки есть, – слабым голосом говорю я, чтобы восстановить справедливость, но меня, кажется, никто не слушает.

Папа продолжает:

– Федор – мальчик серьезный. Вдвоем они вряд ли способны на глупости. Пусть побудет к деревне недельки две, а там посмотрим.

Я делаю вид, что ничего особенного не услышал. Радости не показываю, чтобы не насторожить родителей. Напротив, весь мой вид говорит о крайнем утомлении, вызванном, конечно, сложной школьной программой. И родители отсылают меня спать пораньше.

В темноте, уже лежа в постели, я радостно улыбаюсь, думая о поездке в деревню, и скоро засыпаю.

Всю ночь мне снятся отвратительные сны – толстые вороны громко каркают и все норовят проткнуть клювами шины моего велосипеда, на котором мы с Федором едем на рыбалку. При этом они нагло ухмыляются и говорят голосом Игорь Палыча:

– Рыбки захотели? Рыбку на крючок ловить надо: попадется – не сорвется!

А домик бабушки и вовсе кажется во сне избушкой на курьих ножках. И так всю ночь! После такого сна никакой рыбалки не захочешь.

Утром, а это суббота, и родители дома, я встаю, и без напоминаний, но так, чтобы они заметили – делаю зарядку. Потом иду умываться, тоже добровольно, чем привожу их в радостное удивление.

Я весь слегка вздрагиваю от нетерпения, как заведенный мотоцикл, – ведь Федор давно должен ждать меня во дворе. Но приходится сесть за стол и съесть все, что лежит у меня в тарелке. Встав, я вежливо говорю спасибо.

Этим я окончательно убеждаю родителей, что перемены к лучшему во мне уже начались. Что, однако, не мешает маме дать мне в руки сумку и деньги, прежде чем я успеваю выскользнуть за дверь.

– Купишь молока, Тимоша! – слышу я уже на лестнице. Не люблю, когда меня так называют.

На скамеечке у подъезда сидит Федор и степенно беседует со злющей старушкой. Из тех, что всегда знают, как всем все нужно делать. Но Федор вообще умеет прекрасно ладить с людьми, даже с такими, у которых для меня нет других слов, кроме как «хулиган», «бездельник», «обормот» и прочее из того же списка.

Завидев меня, старушка говорит Федору:

– Как ты можешь дружить с таким лентяем? Смотри, наберешься от него…

На что Федор с достоинством возражает:

– Нет, что вы! Это я на него оказываю положительное влияние. Через месяц вы его не узнаете.

– Это, в каком смысле? – интересуюсь я.

Но Федор уже увлекает меня за рукав.

– Ну, как?! Отпускают?

Я невозмутимо киваю головой.

– Отлично! Значит, завтра и едем. Это совсем недалеко, минут сорок на автобусе. Автобус утром, в семь тридцать, я узнал. Смотри, не проспи!

Остаток дня каждый проводит у себя дома. Я сообщаю родителям, что завтра мы едем в деревню, к бабушке Федора, собираю вещи и смотрю по телевизору какой-то скучный фильм.

Непонятное беспокойство охватывает меня. Мне почему-то не хочется так спешить, и радостное чувство, которое было вчера, не возвращается. Но с Федором мы уже договорились, и менять решения не в наших правилах.

Пока я сижу у телевизора и пытаюсь разобраться в сложных отношениях между главными героями, Федор, как обычно, не тратит времени зря. Он вообще не смотрит телевизор, часто повторяя:

– Сколько не читай, императором не станешь.

Хотя сам-то книжку из рук не выпускает. Все это он вымещает на телевизоре.

Я живо представляю, как Федор висит, словно паук, в углу под потолком своей комнаты. Во всяком случае, пытается висеть, неизвестно, за что цепляясь. У него сейчас период увлечения ниндзя. Это длится не менее полугода, и уже успело принести ему немало неприятностей.

У моего друга, конечно, много увлечений. Но он, в отличие от большинства людей, не меняет их до тех пор, пока не доберется до самой сути. Мне лично ниндзя никогда особо не нравились, сколько раз он с ними попадал в разные истории.

Однажды чуть не захлебнулся в собственной ванне – когда пробовал дышать под водой через пустой стебелек. В другой раз застрял в вытяжном шкафу в кабинете химии, куда он пробрался на перемене.

Он тогда пытался просидеть в трубе весь урок, упершись ногами в одну, а спиной в другую стенку – это излюбленный трюк ниндзя.

Шел урок в десятом классе, и учительница ставила опыты с какой-то едкой дрянью. Федор сильно закашлялся в трубе, чем сильно напугал всех – кашель слышался гулкий и какой-то ухающий. Но ему было не до шуток. Он пытался выбраться из трубы, но это оказалось куда сложнее, чем залезть туда.

И Федор окончательно застрял. Когда химичка сообразила, наконец, откуда доносятся эти странные звуки, она открыла задвижку и увидела подошвы его ботинок. Потом двое рослых старшеклассников долго дергали и тянули его за ноги…

Уже через пять минут Федр стоял в кабинете директора весь перепачканный, в саже, с взъерошенными волосами, но с абсолютно непроницаемым лицом. Как индеец у столба пыток.