Болотный край 2 (СИ)

Шли осторожно, делая остановки и вслушиваясь в окружающий мир. К дрону остался последний аккумулятор, поэтому аппарат был уложен в контейнер. Нам ещё предстоял путь домой, который мог преподнести ряд опасностей. И чтобы их избежать нам понадобится помощь с воздуха. Здесь же мы всё уже осмотрели. Держать дрон в воздухе — это только зазря тратить драгоценное электричество в его аккумуляторе.

Когда до странного кургана осталось меньше километра, я приказал остановиться и взял в руки бинокль. Мощная пятнадцатикратная оптика приблизила склоны, создав ощущение, что до них можно дотронуться рукой.

Изначальное ощущения, что нашли гигантский муравейник укрепились, когда я увидел огромные дыры проходов. Сквозь некоторые можно было проехать на легковушке. Другие оказались не шире прихожей в «хрущёвке».

Большая часть дыр не имела никакой дороги с поверхности земли, реально просто дыра в стене муравейника. От других вниз спускались как узкие извилистые тропки, так и широкие дороги. Правда, я мог часть их просто не увидеть из-за снега. Самое главное — никаких следов на снегу не было. Ни на тропинках, ни с краю нор, где хватало снега.

— Я, Шуа и Иван идём внутрь, вы остаётесь здесь. Если мы пропадём, то за нами не соваться, а не срочно возвращаться в посёлок. Там расскажете что с нами случилось, — сообщил я товарищам.

— Так нечестно, — пробурчал Максимка и недовольно посмотрел на меня исподлобья.

— Помнишь, что я сказал про твое поведение? Оспаривание приказов тоже к этому относится.

Наша троица оставила товарищам всё снаряжение, которое будет лишним внутри кургана. И даже часть боеприпасов. Вряд ли у нас получится расстрелять по сотне патронов к винтовкам и револьверам случись столкнуться внутри с опасностью. После чего шустро заскользили на лыжах к далёкой цели.

Для проникновения внутрь выбрали самый широкий проход, расположившийся чуть ниже середины кургана. Дорога к нему шла прямая, чуть ли не пандус. Это тоже сыграла в пользу выбора: случись убегать, то по этому пандусу мы на лыжах скатимся с ветерком, сразу оторвавшись от гипотетического врага.

Оказавшись наверху, мы с минуту стояли неподвижно, направив стволы винтовок в черноту прохода. Убедившись, что опасность в данную секунду нам не грозим, сняли по очереди лыжи и уложили те на снег носами в сторону спуска. При поспешном отступлении останется сунуть ноги в крепление, оттолкнуться и скатиться вниз. Даже крепить напятники не обязательно, и так лыжи не спадут.

Налобные фонарики каждый из нашей троицы закрепил на своём шлеме заранее, ещё там, где осталась вторая часть отряда. Сейчас осталось только поднять левую руку и нажать на кнопку, чтобы черноту внутреннего пространства кургана разорвали три яркий белых луча.

Первой шла Шуа, являясь самой эффективной боевой единицей нашей крошечной группы. Свою переломку она закинула за спину, в правой руке держала револьвер, в левой нож. Следом шагали я и Иван, держась левее и правее хобгоблинки, чтобы не задеть её своими выстрелами.

Невольно у меня закралась мысль об альтернативном варианте нашего существования в этом мире без технических придумок с Земли. Полезли бы мы сюда без огнестрельного оружия, без электрических фонарей, без разведки с воздуха при помощи дрона, а только с самодельными копьями, дубинами, в зимней одежде из звериных шкур? Вряд ли. Скорее всего, даже похода в эти края не было бы.

Проход шёл по прямой метров двадцать после чего резко вильнул вправо, потом влево и стал медленно опускаться.

— А тут нормально, — подал голос Иван. — Сквозняков нет, воздух не спёртый и намного теплее, чем снаружи.

Только после его слов я обратил внимание на здешнюю атмосферу. В самом деле, внутри кургана было, можно сказать, жарко в наших согревающих костюмах.

— Шуа, подожди, — остановил я девушку.

Та замерла и обернулась в мою сторону:

— Что-то случилось?

— Хочу на стены глянуть. Пять сек и пойдём дальше.

Стены были гладкие и словно бы вылеплены либо обмазаны сырой глиной, которую потом выровняли ладонями, смачивая водой. Я так в детстве когда-то баловался с лепкой посуды на природе, беря глину в овраге, откуда её давным-давно деревенские таскали для обмазки стен изб и для печей. Стенки моих «тарелок» и «кружек» выглядели точь-в-точь, как стены прохода. Кроме того, сверху местная глина была покрыта чем-то наподобие лака, только несколько мутноватого и с перламутровым блеском.

— Похоже на засохший след от улитки, — прокомментировал Иван, присмотревшись к лаку. После этих слов он стянул перчатку, чуть помедлил и осторожно приложил ладонь к стене. — Хм, тёплая стеночка-то. Или как пенопласт работает, отдавая моё же тепло назад.

Я последовал его примеру и признал, что товарищ прав: глиняная стена ощущалась так, словно её согрело летнее солнце.

— Нам бы такое покрытие в посёлок, сколько бы сэкономили дров и ушло возни с растопкой печек, — произнёс Иван, надевая перчатку обратно.

— Мечтай.