Болотный край 3

— Я тебе сейчас ещё что-нибудь отрежу, урод, — сказал я, перебив бандита. — Язык, например, рожу-то тебе и до меня пометили.

— Ты бы рот прикрыл, чужак, — окрысился трактирщик, сразу дав понять, на чьей он стороне. — У нас тут правил немного и все простые. И главное из них — это не махать клинком за столом, хоть своим, хоть чужим. И держать на коротком поводке нелюдей. Своих подстилок… — он резко замолчал и уставился в зрачок пистолетного стола, смотрящему ему точно в лоб. Я выхватил оружие за одно мгновение, услышав его слова. И сейчас с трудом сдерживался, чтобы не пустить его в ход. Вряд ли трактирщик был в курсе, что из себя представляет пистолет. Но чутьё ему подсказывало, что это оружие и явно не простое.

— Эх, Парч, а я-то считал, что ты не продался шайке Зак а ва. А оно вон как оказывается, — в наступившей тишине громко прозвучал голос всё того же дородного мужика. — Ноги моей теперь тут не будет. И другим накажу сюда соваться. Пошли, — последние слова он адресовал своим собутыльникам. После взглянул на меня. — Парень, ты бы тоже отсель двигал, нечего тебе делать в этом клоповнике. Не шилом в спину ткнут, так продажные шавки яда нальют в пиво.

— Никуда он не пойдёт, — вперёд вышел напарник раненого. — С него вира, — он сделал паузу и добавил, — кровью. Или стражу нужно вызвать.

— Вызывай, — оскалился я.

— А ты надеешься на своё благородие? — вернул мне злую усмешку раненый. — Тебя они не тронут. Но вот твою зв… девку мигом в камеру определят. А там всякое может случиться.

Непроизвольно я посмотрел на Кумарана, единственного в трактире, кто открыто встал на мою сторону. Среди трёх десятков едоков хватало тех, кто недобро посматривал на парочку бандитов и хозяина заведения, вставшего на их сторону. Но все они молчали и скорее с интересом ждали окончательной развязки события, чем сочувствовали мне и девушкам.

— Скорее всего, так и будет, парень, — подтвердил он. — Здесь твои подружки никто.

— Попробуешь удрать — не выпущу. Придётся убивать. А за такое стража и благородного в тюрягу бросит, — подлил бензина в костёр трактирщик. Недавний его испуг прошёл, откуда-то появилась храбрость.

«Твою же мать», — мысленно выругался я и обвёл взглядом окружающую толпу. Отметил пятерых, кто смотрел на меня с недобрым огоньком в глазах. Эти обязательно попытаются ударить исподтишка, когда начну прорываться наружу. В самом деле — будет бойня. Особого страха не было. И не в последнюю очередь из-за моей укреплённой одежды. Её, как и наряды своих подруг, я старательно обработал духовными искрами. Удар меча или топора без последствий не пройдёт, конечно, как минимум получу сильный ушиб вплоть до переломов и травмы внутренних органов. Но вот шило или нож оставит лишь синяк. Именно такое оружие и стоит ждать в будущей потасовке.

Вот только доводить до такого мне сейчас было нельзя. Или в самом крайнем случае. Такая выходка серьёзно осложнит нашу миссию, ради которой приплыли в город. Если против нас используют стражу, а потом и иные службы, то на хорошей торговле придётся поставить крест. В самом лучшем случае останется только два выхода: пойти на поклон к жрице, согласившись на её условия, или обратится к маркизе Герод’А’Дир, которая тоже мне должна за своё спасение. Вот только к местным идти требовать отдачу долга… ну, не лежит у меня к этому душа, не лежит. Их помощь легко обернётся их же условиями и зависимостью меня от них. Лучше как-то всё решить сейчас, не доводить до стражи.

— А ты попробуй остановить меня, ублюдок, — посмотрел я в глаза трактирщику и шагнул к нему. — Смерти не боишься? Вот сейчас и посмотрим, насколько ты искренен в этом. И чего будет стоить твоя стража, которая берёт деньги от тех, кого должна тащить в тюрьму.

И он испугался. Дёрнулся назад, забегал взглядом по сторонам, ища поддержку и оценивая решимость других вступиться за него.

— Парень, не стоит зря лить невинную кровь, — произнёс Кумаран. — Выпусти её этой парочке ублюдков. Тем более что они что-то там вякали про кровавую виру. Если не трусы, то пусть выходят на поединок.

Стоило ему умолкнуть, как раздались выкрики из толпы:

— Поединок, точно! Пусть сражаются!

— На улицу пусть идут! Пускай решают всё на заднем дворе!

Икант со злобой посмотрел на меня. Изначально он этого и хотел. Но тогда был здоров и не было шумихи.

— Я согласен, — крикнул он и затем поднял руку, порезанному Шуа. — Но я ранен, а он цел, пусть на моей стороне дерётся мой друг против него. И сам дерётся, а не баб выставляет. Я на такой позор не пойду, тогда только стража пускай решает.

— Куда уж позорнее? — сказал, как плюнул Кумаран. — Ты сам по себе позор, Икант. Клейма некуда больше ставить.

— Держи свой язык в своей вонючей пасти! — не выдержал бандит. — Ты договорился, скирс навозный.

— Я не согласен на поединок, — перекричал я шум. — Я согласен на бой с этими двумя. Со своим оружием, которое сейчас у каждого на поясе висит.

— Без магии! — подал голос трактирщик. — Честной сталью.

— Хорошо, — кивнул я.

Толпа вновь загорланила на разные голоса:

— Во двор!

— На улицу!