Болотный край (СИ)

После этого разговора было решено немедленно заняться переездом на берег озера. В первую очередь туда отправили пожилых, больных, детей и женщин с детьми. Все мужчины и те женщины, что покрепче, занялись разбором завалом в районе руин и изготовлением плотов для переправы через озеро. Заодно и оружие делали, в основном копья, тесаки и щиты. Арбалеты требовали много сил и времени. Ещё и редко встречающиеся материалы. Особенно мало было трубок, что шли на стрелы. На данный момент арбалетов у нас было всего шестнадцать. Не очень хороших, опасных в пределах тридцати метров, и к ним всего восемьдесят более-менее приличных болтов, которые летели достаточно точно на эти три десятка метров. Против двух сотен людоедов это капля в море.

Кстати, собаки с недавних пор шли в еду. На развалинах нашли гору соли и специй, которые использовали для обработки мяса. Конечный продукт отличался не самым приятным вкусом, был жёстким, но отлично насыщал. Ещё и шкуры пробовали выделывать, готовя их в качестве накидок от ночного холода. Вот только получалось плохо.

За неделю были сделаны десять плотов, на которых можно посадить по десять человек без груза. Они отличались от того, который я оставил в лагере Максимки. На такое количество поплавков монтажной пены у нас не было. Поэтому внутрь жестяных тубусов пихали всё, что хорошо держится на воде, девяносто процентов — пенопласт и пустые пластиковые бутылки. Кстати, пенопласта и похожего на него розового стройматериала у нас было много. Эти материалы мы снимали со стен разрушенных домов. До переноса ими жители утепляли свои стены, для защиты от сырости и холода. Из десяти плотов шесть мы сделали из камер от фур. Накаченные камеры превратились в поплавки, на которые закрепили настил. Пять «дутиков» отлично держали восемь-десять человек с небольшим грузом. Каждыую камеру я укрепил одной духовной искрой. После такого я слёг на сутки с жесточайшим откатом. На пике негативных ощущений я мысленно хотел сдохнуть и сто раз дал себе зарок больше так не делать и беречь себя.

— Да уж, мы предполагаем, а Бог располагает. Правильно это заметили наши предки, что придумали такую присказку, — однажды сказал мне Иван. — Думали, что переезд затянется на пару месяцев. А в итоге ещё и десяти дней не прошло, а мы уже свой лагерь у заправки бросили. А завтра уже первая партия народа на плотах поплывёт к горам.

* * *

К счастью, никакие людоеды до нас не успели добраться. Вся наша группа, изрядно увеличившаяся за счёт новичков, за три дня перебралась на другой берег озера со всем имуществом. К слову, я пару раз слышал чужие разговоры старожилов лагеря у заправки о том, что новички могли наврать про нападение. Лично я в такое не верю, слишком напуганы они были. Сильно напуганы, такое огромной толпе разновозрастных людей не сыграть никогда.

Сейчас наша группа насчитывала уже за сотню человек. Слабых, стариков и детей было очень мало. В основном молодые или просто крепкие мужчины и такие же женщины. Иные просто не смогли выжить после переноса. Вожаков, если так можно назвать старших группы, было четверо. Наиболее авторитетным оказался Колокольцев, практически президент. Остальные трое — это Клавдия Вагон, последнее стало прозвищем из-за места, где она жила со своей крохотной общиной; Василь Старцев, помощник Колокольцева и Сергей Сергеевич Сергеев, старший среди тех, кто спасся от людоедов. Все остальные, кто ранее обретался рядом с Колокольцевым, как-то вдруг после переезда к сопкам отошли от власти. Ах да, можно сказать, что в совете, то есть вожаками были ещё я и Лиза. Нас постоянно звали на каждое совещание и прислушивались к нашим предложениям. Впрочем, как такового влияния у нас с девушкой не имелось. Практически уверен, что Колокольцев держит нас рядом с собой из-за наших способностей, приносящих огромную пользу, чтобы нас не переманили какие-нибудь конкуренты. А то, что они однажды появятся, я в этом уверен на сто процентов. Человеческая суть по-другому не может.