Google – отличный тому пример. Поисковик основан на математических выкладках о структуре Всемирной паутины и природе поиска. Но в «Четверку» компания вошла благодаря открытому отцами-основателями (и Эриком Шмидтом) принципу, согласно которому информацию одной рукой можно раздавать бесплатно, а другой рукой продавать и очень хорошо на ней зарабатывать. Марисса Мейер, занимавшая в то время руководящий пост в Google, выступила в Конгрессе. Там она сообщила этому по преимуществу белому, пожилому, мужскому большинству, что естественный долг газет и журналов – предоставлять свою информацию для индексации, компоновки, запросов и поиска через Google[277]
.Сюжеты в Google News, отмечала Мейер, «сортируются независимо от политической позиции или идеологии, так что у пользователей есть выбор между различными точками зрения на любой материал»[278]
. Пусть цветут тысячи цветов, подразумевало ее выступление; Google сохранит основополагающую американскую ценность – инновационное мышление, а детишки из гетто смогут писать школьные рефераты. Подобным же образом общественное телевидение всякий раз вытаскивало на первый план «Улицу Сезам»[279], когда требовалось продлить субсидии. Как же дети будут без Зелибобы?Действительно, говорила Мейер, Google предоставляла «ценную бесплатную услугу интернет-газетам, в частности, перенаправляя заинтересованных читателей на их сайты»[280]
. Похоже, Мейер была разочарована тем, что New York Times или Chicago Tribune не спешат благодарить Google за все хорошее – может быть, потому, что «ценная бесплатная услуга» на самом деле позволяла быстро распотрошить рекламную базу американских СМИ и передать все эти доходы Google. Бояться нечего, уверяла Мейер, у Google есть ценная услуга и на этот случай, правда, уже платная. Медиакомпании, трафик сайтов которых все больше зависит от Google, могут вступить в программу Google Ad-Sense, которая «помогает издателям получать доход от своего контента»[281].На самом деле к выборам 2016 года контент уже давно рассортировали на два лагеря алгоритмы, за миллисекунды определявшие «политическую позицию и идеологию»[282]
, а после выступления Мейер в Конгрессе новостные издания, которым до появления Google не требовалась «помощь», чтобы получать доход, стали исчезать с пугающей скоростью. Google же тем временем собирала информацию о нас, наших привычках, нашем мире и пропускала через свои алгоритмы, чтобы предложить нам еще больше «ценных бесплатных услуг».И Facebook, и Google в начале десятилетия утверждали, что не будут осуществлять обмен информацией между своими подразделениями: из Facebook передавать в Instagram, из Google – в Gmail, YouTube и DoubleClick. Однако компании солгали, незаметно они изменили политику конфиденциальности: теперь от пользователя требуется особое заявление, чтобы сведения о его передвижениях и активности в сети не соотносились с географическим положением и поисковыми запросами. Ни о каком другом целенаправленном использовании подобной информации, помимо таргетированной рекламы, неизвестно, так что слежка и адресность в мире цифрового маркетинга идут рука об руку. Пока потребители и рекламодатели своими действиями голосуют за то, что слежка – нормальная цена за адресный контент.
Почву для второго золотого века интернета подготовило кредо хакеров: «Информация должна быть бесплатной». Интересно проследить историю этой фразы. Первым такую идею высказал Стюарт Бранд, основатель журнала Whole Earth Catalog, на конференции хакеров в 1984 году: «С одной стороны, информация стремится быть дорогой, поскольку обладает большой ценностью. Нужная информация в нужный момент способна изменить жизнь. С другой стороны, информация хочет быть бесплатной, поскольку цена ее получения от нас постоянно снижается. И эти две тенденции борются друг с другом»[283]
.Информация, как и мы с вами, жаждет быть привлекательной, уникальной и