Большая четверка. Смерть лорда Эджвера. Убийство в Месопотамии

– Почерк вашего мужа?

– Трудно сказать. У меня не было его писем. Я могла судить только по памяти, – медленно сказала она.

– Не было ли намеков или особых словечек, употребление которых помогло бы удостовериться, что это действительно он?

– Нет. Были у нас кое-какие, например, имена уменьшительные, которыми мы называли друг друга. Если бы хоть одно из них было бы упомянуто, тогда бы я была совершенно уверена.

– Да, – сказала я задумчиво. – Странно, не похоже, значит, что писал ваш муж. Но мог ли быть это кто-нибудь другой?

– Есть такая вероятность. У Фредерика был младший брат, к моменту нашей свадьбы ему было лет десять-двенадцать. Он боготворил Фредерика, и Фредерик был предан ему. Его звали Уильям. Что теперь с этим мальчиком, я не знаю. Мне представляется возможным, что он мог посчитать меня виновницей гибели брата. А он фанатично обожал Фредерика, он даже ревновал его ко мне… И, кто знает, не он ли это все выдумал в качестве наказания?

– Возможно, – сказала я. – Поразительно, как в детской памяти запечатлеваются потрясения.

– Я знаю, этот мальчик мог посвятить свою жизнь мести.

– Ну и что же дальше?

– Больше нечего рассказывать. Я встретила Эрика три года назад. Я и не собиралась выходить замуж, но Эрик заставил меня изменить решение. До самого дня свадьбы я ожидала письма с угрозой. Оно не пришло. Кто бы ни был автор, я решила, что он либо умер, либо устал от своего жестокого развлечения. Через два дня после свадьбы я получила вот это.

Придвинув к себе небольшой «дипломат», который был на столе, она открыла его, вынула письмо и передала мне.

Чернила слегка выцвели. Оно было написано почерком, похожим на женский с наклоном влево.

Вы не послушались. Теперь вам не скрыться. Вы должны быть женой только Фредерика Боснера! Вам придется умереть.

– Я была напугана, но не настолько, как могла бы. То, что со мной был Эрик, позволило мне чувствовать себя защищенной. Потом, месяцем позже, я получила второе письмо.

Я не забыл. Обдумываю свой план. Вы должны умереть. Почему вы не послушались?

– Ваш муж знает об этом?

Миссис Лейднер ответила медленно:

– Он знает, что мне угрожают. Когда пришло второе письмо, я показала ему оба. Он был склонен считать, что все это мистификация. Он подумал также, что, может быть, кто-то хочет меня шантажировать, создавая видимость того, что мой муж жив. – Она сделала паузу и продолжила: – Несколько дней спустя, после того как я получила второе письмо, мы едва избежали гибели от отравления газом. Кто-то вошел в квартиру после того, как мы уснули, и включил газ. К счастью, я проснулась и вовремя почувствовала запах. Тогда я потеряла самообладание. Я рассказала Эрику, что меня уже давно преследуют, я сказала, что, без сомнения, этот сумасшедший, кто бы он ни был, в самом деле задумал меня убить. Мне кажется, что впервые я действительно подумала, что это Фредерик. За его мягкостью всегда угадывалось что-то жестокое.

Эрик все же, по-моему, был меньше встревожен, чем я. Он хотел пойти в полицию. Естественно, я и слышать об этом не хотела. В конечном счете мы пришли к тому, что я буду сопровождать его сюда и что будет разумно не возвращаться мне летом в Америку, а остаться в Лондоне или Париже.

Мы осуществили наш план, и все прошло нормально. Я ощутила уверенность, что теперь все будет в порядке. В конце концов, между нами и моим врагом половина земного шара.

А потом, немногим более трех недель назад, я получила письмо с маркой Ирака.

Она дала мне третье письмо.

Вы думали, что сможете убежать. Вы ошиблись. Вы не будете мне лгать и жить. Я вам всегда так говорил. Смерть наступит очень скоро.

– А неделю назад – это! Просто лежало здесь на столе. Оно даже по почте не шло.

Я взяла у нее листок бумаги. На нем была небрежно написана только одна фраза.

Я приехал.

Она пристально смотрела на меня.

– Понимаете? Он собирается меня убить. Это может быть Фредерик – может быть Уильям, – но он собирается меня убить. – Она перешла на высокие тона, голос ее дрожал.

– Ну-ну, держите себя в руках, – стала я ее уговаривать. – Мы все будем оберегать вас. У вас есть нюхательная соль?

Она кивнула в сторону умывальника, и я дала ей хорошую порцию.

– Вот и хорошо, – сказала я, когда щеки у нее порозовели.

– Да, теперь мне получше. Но, сестра, вы понимаете, почему я в таком состоянии? Когда я увидела, как тот человек заглядывает ко мне в окно, я подумала: он пришел… Даже когда приехали вы, я испытывала сомнение. Я подумала: а вдруг вы переодетый мужчина…

– Надо же!

– Ах, я понимаю, что это абсурд. Но вы могли быть в сговоре с ним, могли быть и не сестрой милосердия вовсе.

– Но это же чушь!

– Да, может быть. Но я схожу с ума.

Осененная внезапной мыслью, я спросила:

– Вы бы, я думаю, узнали своего мужа?