Большая душа

— Но зато уж нынче она не ошибется, — с ободряющей улыбкой в сторону смущенной девочки заметила Анастасия Арсеньевна. — Свою Сибирь, я думаю, Марина знает лучше всех нас. Не правда ли, Марушка?

— Конечно, бабуся.

А Соня-Наоборот в это время думала, сидя за своей партой: «Какая добрая бабуся нынче. Шутит, смеется. Так неужели же она, эта доброта и великодушие, неужели она будет беспощадна к своей любимице Соне?»

И весь урок словно на горячих угольях просидела девочка.

Под самый конец его ей пришлось отвечать заданное. Смело водя линейкой по карте Европейской России, Соня-Наоборот бойко сыпала названиями гор, рек, городов.

Сибирь она выучила назубок, как говорится, и Сибирь должна была, по ее мнению, вывезти ее, Соню. Ведь удачные ответы так всегда радовали бабусю!

— Хорошо, — заметила она и сейчас Соне, одобрительно поглядывая на свою любимицу.

— Хорошо, — подтвердила и редко удостаивавшая кого-либо своими похвалами Марья Ивановна.

Ах, как окрылили они, эти похвалы, сейчас Соню, заронив надежду в ее сердечко.

И когда по окончании урока географии воспитанницы встали парами, чтобы идти ужинать в столовую, она, почти уже спокойная, подошла к подозвавшей ее Анастасии Арсеньевне.

— Вы хотели мне что-то сказать, бабуся?

— Да, моя милая. Сказать или напомнить, вернее, о том, чему изменила на этот раз твоя прекрасная память, девочка.

И глаза Анастасии Арсеньевны снова остановились на лице Сони с тем самым испытующе-внимательным взглядом, каким она уже смотрела на нее по прочтении пригласительного письма. И опять, как давеча, беспокойно дрогнуло Сонино сердце.

«Вот оно, начинается!» — молнией пронеслось в ее мозгу. Увы! На этот раз она не ошиблась.

Всегда добрые глаза бабуси теперь строго смотрели в глаза девочки, в то время как сама Анастасия Арсеньевна не произносила ни слова. Целую минуту, показавшуюся вечностью Соне, длилось это мучительное для нее молчание.

— Итак, ты, надеюсь, вспомнила обещанное тобою, Соня? — спросила Зарина.

— Что именно? — едва нашла в себе силы произнести девочка, хотя отлично понимала, к чему ведет речь Анастасия Арсеньевна. И тут же, под наплывом нового порыва, горячо заговорила:

— Да, да! Я ничего не забыла, бабуся, и все помню хорошо. И то, что я провинилась, помню. И то, что наказание еще не отбыто мною. Я помню также, что, по обоюдному решению с вами, должна лишить себя первого самого приятного для себя удовольствия, которое представится в ближайшем будущем мне. И вот оно представилось, это удовольствие, бабуся. Я понимаю отлично, что должна отказаться от него. И, конечно, откажусь. Ведь это необходимо, не правда ли, бабуся?

В душе своей Соня еще надеялась на благоприятный для себя исход, надеялась на великодушное решение бабуси, на ее прощение.

Но на этот раз бабуся, казалось, была непреклонна. И девочка поняла это.

Низко опустилась черненькая головка, в то время как дрогнувшие губы произнесли через силу едва-едва: «Хорошо, бабуся, я останусь. Я же должна остаться, я знаю».

ГЛАВА 7

— Я останусь с тобою, — решительно заявила Дося в день посещения пансионерками «розовой дачи», глядя в затуманенные глаза подруги. — Право же, мне праздник не в праздник будет без тебя. Ты это знаешь отлично, Соня.

— Не говори вздора, Дося. Неужели же ты думаешь, что я приму твою жертву? Да если бы это и было так, если бы, действительно, тебе было неинтересно идти без меня в гости к Жоржу и Саше, то уже из-за одного Асиного оханья и аханья нужно было бы отказаться от твоего великодушного решения. Ты подумай только: не пойдешь ты — откажется Ася. За Асей Марина Райская с Ритой, для которых Ася является тем же, что пророк Моисей для евреев, выведенных им из Египта. А за этой парою, глядишь, пожелает свеликодушничать и наш Мишенька Косолапый — Маша Попова. И выйдет, как в сказке, — дедка за репку, бабка за дедку, и так далее. А в результате отправятся на праздник две сестрички и наша очаровательная «аристократия» в лице Зизи с ее «тонкой штучкой», Милечкой Шталь. Нечего сказать, приятный сюрприз для новорожденного! Зиночка будет трещать без умолку о своем аристократическом происхождении и о тех несуществующих богатствах, которыми обладают ее родители. Милечка же станет ходить на цыпочках, садиться на кончики стульев и всей своей особой подчеркивать без слов на каждом шагу: «Посмотрите на меня, что я за пай-девочка, воды не замучу». А Надя с Любой разинут рот до ушей и совсем ошалеют от множества разных разностей, которые им предстоит повидать в гостях. Веселый праздничек будет для бедного Жоржа!

— Но ведь сам-то Жорж, уговаривая своих родителей пригласить нас, прежде всего имел в виду тебя. Ведь он одну тебя, в сущности, из нас всех и знает.