Большая грудь, широкий зад

Безносых среди считавших деньги было двое. Эти вели себя особенно разнузданно, разгуливали средь бела дня со здоровенными тесаками и, не таясь, налетали на человека с коровой. «А ну давай сюда! – говорили они. – У меня рожа все равно изуродована, жить или помереть – все едино; угрохаю одного – будем квиты, положу двоих – на одного в прибытке!» Господи, кто тут что поперек скажет! Эти скотокрады и приемами боевых искусств владеют, и ручищи у них сильные, и ножи острые. Тесаки выкованы еще в конце династии Цин знаменитым кузнецом Шангуань Доу. Одинаково хорошо рубят и мягкое, и твердое. Одним ударом быка пополам развалить можно. И не только быка. Так что, идти заявлять на них? Правитель небесный, да ни в коем случае! Не заявишь – одну корову потерял, заявишь – считай, двух. Эти «дружинники» из полицейских участков все, как один, «славные парни», у них что убийство, что поджог – все с рук сходит. Со скотокрадами давно спелись. Те скот продают, а они свой процент имеют. Иди заявляй! Будут вести себя так, будто им с неба жареная курица в руки свалилась, рожи корчить, медом изливаться: «Что, почтенный, коровы лишился? Ах эти безносые, совсем стыд потеряли! Негодяи, презренный сброд!» Ну да, исчезли – и с концами, ага. «Вот что, почтенный, мы тут целыми днями носимся по всем этим делам, как зайцы в поле, отощали, что твое коромысло, где тут сил взять, чтоб воров ловить! А своди-ка ты нас сначала в ресторанчик перекусить! А как подзакусим, так за твое дело и возьмемся». Ну пошли, напротив как раз есть заведение, «Пять золотых звезд» называется. Там как раз телятинка готовится в начищенном котле, ветерком аромат доносит. Просто так есть не годится, надо бы дюжину кружек бочкового пивка заказать, верно? И как возьмутся за пиво, а каждая кружка по восемь юаней восемь цзяо восемь фэней, – и понеслось: «Еще давай, давай, давай, давай!» А чего давай-то? Это уже сходи с ума давай! Все эти сборы за регистрацию дела, сборы за дознавание, сборы на пособия, командировочные, сборы за работу в ночную смену – всё тебе оплачивать. Тут и грохнешься перед ними на колени: «Не нужна мне эта корова, ладно?» – «Нет, эдак не пойдет! Это же лучший полицейский участок! Мы что здесь, ерундой занимаемся? Не хочешь заявлять – не надо, только денежки вот заплати: сбор за отказ от иска – тысяча юаней!» Так-то вот, о корове уже и речи нет, жену с детьми потеряешь – и то никаких исков не подавай. Нынче вся эта полиция и иже с ними… Как только речь о них заходит, у простых людей волосы дыбом встают!

В голове у Цзиньтуна спутались в один клубок сплетни последних дней и дела давно минувшего времени. Увидев безносых скотокрадов, он хотел потихоньку улизнуть. Не думал, что его снова потянет на все эти размышления. Но тут один из безносых махнул у него перед носом тесаком и прогундосил:

– Ты чего здесь выглядываешь?

– Слепенький я, господин хороший, – запричитал Цзиньтун. – Ничего не вижу, ничего…

– Вали отсюда, голь перекатная, – сплюнул скотокрад.

Цзиньтун поспешно устремился прочь. В темные переулки теперь страшно и сунуться. «Силы небесные, наткнешься опять на свору свирепых псов, и избавления в виде теленка, скорее всего, больше не будет. Давай-ка дуй по освещенным местам. Там, где много народу, можно какого ни на есть тряпья найти, чтоб прикрыться. Если уж действительно будет некуда деться, вернусь к матушке. Будем вместе утиль собирать. А с Лао Цзинь и Гэн Ляньлянь, можно считать, пожил в достатке, так что и в сорок с небольшим помереть не обидно».