Большая и грязная любовь

Глава третья

Глумеж, к моей несказанной радости, кончился быстро.

– Я все-таки предлагаю вернуться к Данилову, – водрузив локти на стол, сказал «рэпер». Тон мог посоперничать с арктическим ветром. – Я понимаю, что некоторым… хм… любителям требование обвинения кажется неприемлемым, но Данилов должен быть уничтожен.

Под «некоторыми любителями» подразумевался Глеб – это точно, потому что именно на него в этот миг косился «рэпер».

– Я согласен с коллегой, – кивнул мужчина в сером.

– Я тоже поддерживаю, – откликнулась брюнетка. Она уже не улыбалась.

Глеб криво ухмыльнулся, но сказал не он, а другой, тот, который визитку протягивал:

– И как вы себе это представляете?

– Да как всегда. – В голосе брюнетки тоже арктический холод появился.

«Мужчина-визитка» окатил грудастую таким презрением, что даже меня передернуло.

– Мегера, дорогая, – процедил он. – Я уже говорил, Данилов, вероятнее всего, узел. Мы не можем его уничтожить.

– Да у тебя каждый второй человек – узел!

– Мегера, я не шучу… – зашипел оппонент. – И подписывать такой приговор не буду. Мне проблемы не нужны…

– Трус! – перебила брюнетка и хлопнула ладонью по столу.

В комнате стало очень тихо. Только птичий щебет в приоткрытое окно проникал да шелест листвы.

– Крис, ты что-нибудь поняла? – спросил «рэпер».

От его тона чуток вздрогнула и ответила далеко не сразу:

– Только то, что вы хотите кого-то убить.

Мужчины, ну кроме Глеба, дружно посмотрели на Мегеру.

– Не врет, – с явным неудовольствием заключила та. Правда, что-то подсказывало – злится не на меня, на «визитку».

– То есть наша незаменимая ассистентка действительно не в курсе? – не унимался «рэпер».

– Нет. Но я очень хочу вникнуть.

– А вот сейчас врет, – пробормотала Мегера. Добавила с усмешкой: – Умная девочка.

– Умные девочки на такие встречи не приезжают, – отрезал «рэпер». – Но раз уж ты пришла…

Мужчина растянул губы в широкой такой улыбке, продемонстрировал очень внушительные, очень зловещие клыки.

– Убью, – сказал Глеб ровно. И это прозвучало куда страшней самого грозного рыка.

Вот только «рэпер» пугаться не спешил.

– Я всего лишь хотел сказать, что раз Крис пришла, то, может быть, она и рассудит? Свежий взгляд, так сказать… Человеческий.

Надеюсь, не слишком громко выдохнула, а? Я ж, глядя на все это, уже сомневаться начала, что к племени homo sapiens отношусь. Просто на смену биологического вида я точно не подписывалась. Вот на большую грязную любовь – это ладно, это можно, а на обращение меня в какую-нибудь упырицу – нет, нет и еще раз нет.

Кстати, а инкуб – это кто?

– Айшер, не говори ерунды, – вмешался мужчина в сером костюме. В нем, кстати, все сильнее угадывался самый главный. Нет, ничего особенного тот не делал, просто жесты, манера держаться и, как это ни смешно, энергетика. – Ничего она не рассудит. Впрочем, взгляд человека и впрямь может быть интересен… – И уже мне: – А про узлы ты что-нибудь знаешь?

Фух…

– Нет, Арсений Игнатьевич. – Ого! Я его имя вспомнила?! Или запомнила? Глеб, кажется, произносил. – Не тот допуск.

– Айшер, расскажи, – скомандовал Арсений.

И «рэпер» принялся просвещать…

– Ты, должно быть, слышала, что наши народы разделены не только биологически, но и… хм… магически. И, вероятно, догадываешься, что дело тут не в отсутствии способностей к магии у твоего вида. Это разделение иного, высшего порядка.

Представь, что нас не существует, что есть только вы, люди. Вы связаны друг с другом и вашим миром. Этакие восемь миллиардов точек, соединенные нитями эмоций и обстоятельств. Это похоже на ковер с хаотичным узором. Огромный, просто гигантский ковер. По большому счету, каждый человек является узелком. Каждый из вас, так или иначе, связан с остальными, и хотя бы чуть-чуть, но влияет на то, что творится вокруг. Но есть особенные люди, чье влияние поистине огромно. Именно их мы называем узлами.

Узел – это не тот, кто имеет больше всего связей, и даже не тот, кому суждено открыть лекарство от рака. С точки зрения логики узел вообще иррационален. Им может оказаться дворник, менеджер среднего звена, старушка-кошатница… да кто угодно. И влияние узла иррационально – важность такого человека проявляется только в момент гибели или… вмешательства в судьбу.

– Про судьбу вообще не поняла, – выдохнула я.

– Знаю, что не поняла, – отозвался Айшер холодно. – Но ведь я еще не закончил… Ты помнишь, о чем я просил вначале?

Да, я помнила:

– Представить, что вас не существует.

– Вот именно. Нас не существует! Если нас не существует, то все это человеческое макраме находится в естественном состоянии. Вы сами рождаетесь, сами умираете, сами выигрываете в лотерею. В естественном состоянии ничего сверхъестественного не происходит, события развиваются по заданному сценарию, в полном соответствии с судьбой.

Фух! Опять судьба?