Большая и грязная любовь

Я взвыла, но ослушаться не посмела. Не потому что смирилась, просто я уже знала, что за ослушанием последует. Глеб скажет девочкам-продавщицам: «Одну минуточку…» – вломится в кабинку, задернет шторку и… Ладно, в прошлый раз до «и» не дошло, но все равно стыдно было. Очень стыдно!

– Отпад, – прокомментировал шеф, когда я в очередной раз из примерочной вышла. – А теперь можно к демонстрации нижнего белья переходить.

Глеб шутил, об этом свидетельствовал его тон. Моя незабвенная интуиция пела о том же, но… Но не зря же говорят, что в каждой женщине сидит черт!

Нет, я в самом деле собиралась вернуться, впихнуть себя в деловой костюм и мирно покинуть магазин, вот только там, за огромными стеклянными дверьми, неожиданно образовалась толпа. Это потом я узнала, что по соседству с магазином один из залов кинотеатра, а все эти мужчины на премьеру фильма про какого-то хоккеиста пришли, а тогда… тогда я не знала, и мне было по фиг на все за исключением одного – Глеб сидит спиной к двери и толпу не видит!

Из дома я выходила без бюстика, поэтому прежде чем начать дефиле, пришлось шепнуть той, что помогала надевать и снимать наряды:

– Белье! Быстро!

Девушка оказалась очень сметливой, и спустя минуту я уже примеряла черные ажурные трусики-пояс и очень симпатичный корсет. Чулки и туфли от прежнего набора остались, но сочетались с обновкой идеально.

– Может, волосы заколоть? – участливо предложила продавщица.

– Обойдется! – рыкнула я и, гордо задрав подбородок, ринулась мстить.

Кроме черта в каждой женщине живет модель! И чем злей женщина, тем эта модель круче. Во мне на тот момент модель с приставкой «супер» проснулась… ну или бывшая стриптизерша.

Перед Глебом я возникла грозной воительницей. Приблизилась ровно настолько, чтобы бокал выронить смог, а вот поймать меня – фигушки. Отстранилась, тряхнула волосами, прошла вдоль ряда прибалдевших от такой наглости продавщиц и снова к шефу повернулась. Отвела глаза, чтобы увидеть как там, за стеклом, один из фанатов хоккея толкает другого в бок, как тот поворачивается и роняет челюсть.

– Крис, – выдохнул демон ошарашенно.

Я плавно перетекла на середину импровизированного подиума – то есть аккурат напротив кресла встала – и прогнулась.

– Ну как? – прошептала я.

Шеф нервно сглотнул.

Дабы не снижать градус, повернулась спиной и чуть-чуть поиграла трусиками.

– Крис! – Глеб был возмущен, зато в глазах продавщиц понимающий огонек зажегся.

Я плавно опустилась на пол, выгнулась, потом резко села, сжала собственную грудь и застонала. Да, пошловато, но что поделать?

Дальше случилось закономерное… Опустившись на пол, я из поля зрения тех, кто снаружи стоял, выпала. Будь там один-два зрителя, все бы обошлось, но парней было много, поэтому войти в магазин они не постеснялись. Равно как предложить мне продолжить. Глеб медленно обернулся, узрел столпотворение и выдохнул уже знакомое:

– Убью.

А кто-то особо борзый воскликнул:

– Да ладно! Мы не жадные, поделимся!

Понимающий огонек, блестевший в глазах сотрудниц бутика, сменился пожаром паники. Что там в глазах Глеба отразилось, не знаю, но парни дружно вздрогнули и слаженно отступили на шаг.

– Убью, – повторил демон сладострастия, и парней словно метлой вымело.

А я вдруг поняла, что погорячилась, и начала пятиться к примерочной.

– Стоять! – рыкнуло руководство. Оно не поворачивалось, но я точно знала, кому предназначен приказ. По телу побежали нервные мурашки, да и вообще так холодно стало…

Через четверть часа мы сидели в маленьком ресторанчике, расположенном на том же этаже торгового центра, что и бутик. Глеб уничтожал не то кролика, не то утку, а я пыталась насладиться «маргаритой» и не обляпать новое платье. Оно было очень красивым – белым, с воротом-стойкой, длинными рукавами и юбкой в пол.

– Глеб, ну хватит дуться, – в который раз протянула я.

Шеф опять не ответил, глазами сверкнул и только.

Вторя Глебу, глазами сверкнули еще четверо – Гера и иже с ним. Все как один мощные, бритые и крайне недружелюбные. Охрана, е-мое! Откуда взялись, когда их вызвать успели – черт знает.

Нервяк, витавший над нашим столиком, даже официанту передался – убирая посуду и выкладывая на край столешницы папочку со счетом, парень дрожал аки заячий хвост и заикался в придачу.

По пути к лифту и на парковке тоже одни неадекваты встречались – шарахались от нашей компании, как от чумы. Один даже перекрестился.

Ну а когда в машину сели, мне тоже перекреститься захотелось, потому что… в общем, капец все-таки пришел. А как еще расценивать ситуацию: Гера за рулем, рядом с ним такой же бритоголовый «шкаф», еще двое в другом авто, а я на коленях у Глеба, причем в таком захвате, что даже мяукнуть невозможно?

– Крис, я уже говорил, что ты допрыгалась? – прошептал зеленоглазый.

Напоминать о том, что в тот момент я была не Крис, а лягушечкой, не стала. Выдохнула только:

– Глеб…

– Значит, говорил…

Три поста охраны и наблюдательный пункт консьержа я миновала, болтаясь на плече Глеба. В лифте тоже в положении, не свойственном прямоходящей особи ехала. И в квартиру попала не по-человечески – попой вперед, лицом назад.