Большая и грязная любовь

Некоторое время в кабинете царила тишина. Лично мне она казалась нервной, но Глеб Игоревич был расслаблен, глядел не без ехидства. Когда он шумно вздохнул, я невольно втянула голову в плечи и подумала – а черт с ним, с мятым платьишком! В смысле – хорошо, что в кабинете утюга не водится…

– Розочка, а давай начистоту, а? Просто расскажи как есть. Ладно?

Я сглотнула внезапный ком страха и попыталась отстраниться. Но Глеб, чья рука по-прежнему лежала на талии, не пустил. И столько в этом жесте было…

– Даже не мечтай… – сказал он тихо.

– А… о чем я мечтаю?

Мне ответили не слишком логично:

– Розочка, я ведь в самом деле тиран. А еще самодур, сатрап и параноик. А временами… – Он запустил пальцы в мои волосы, заставляя приблизиться вплотную, и выдохнул в губы: – Ужасный жадина. И я очень хочу знать, кто прислал мне маленькое сокровище по имени Крис. И кто может потребовать это сокровище вернуть…

От его близости и тона, которым это было сказано, по коже… нет, не мурашки, электрические разряды пробежали. Я поняла, что пьянею. Причем стремительно и неотвратимо. А где-то на грани сознания зарождается страх… за Вальтеза.

Тот факт, что намек истолкован верно, подтвердился сразу же.

– Я этому дарителю голову тихонечко откручу, – прошептал зеленоглазый, – и будем мы с тобой жить долго и счастливо. Да, розочка?

Ой! Откуда у меня такое чувство, что я сейчас из розочки снова в лягушечку превращусь, а?

– Он тебе не по зубам. – Я тоже на шепот перешла. – И вообще, он хороший. Ну мне так кажется…

– А поподробнее? – Дыхание Глеба обожгло мои губы, а в следующий миг я почувствовала легкое прикосновение языка… Он опять ненормальным был, раздвоенным.

Черт! Шеф нарочно меня дразнит, да? Чтобы не смогла сосредоточиться и соврать?!

В той, подстроенной реальности, рассказать о сделке с собачником мешала интуиция, которая приходила в ужас от одной только мысли, что все раскроется. Потом сам Глеб распространяться запретил, чтобы эту самую реальность не тревожить. Здесь, в настоящем мире ограничений не было, кроме одного – гордость.

Вот как? Как можно признаться мужчине, что ты ради него… Что ты за ним… Что ты в него… по уши?!

– Ладно, Глеб, так и быть, – выдохнула я. Совершенно трезвая и абсолютно спокойная. – Но учти, все, что скажу, должно остаться между нами!

– Ну конечно, розочка…

Говорить, сидя на коленях у мужчины, от одного взгляда которого бросает в жар, невозможно. Особенно, когда он то и дело касается языком твоих губ, а его руки давно переместились на нижнюю выпуклость и нещадно мнут и без того помятое платьишко. Поэтому я решительно отстранилась, потребовала выпустить из плена, ибо разговор серьезный, и лишь отойдя к окну, начала «колоться».

– Эту аферу затеял Вальтез, – уверенно заявила я. – Арсений Игнатьевич тоже в теме, но не знаю, насколько. Подозреваю, что косвенно.

– То есть ты Арсения никогда не видела? – Глеб тоже посерьезнел, даже руки на груди сложил. Сразу таким внушительным стал, таким притягательным…

– Ну почему же? Видела. Только он вряд ли меня вспомнит.

Инкуб удовлетворенно кивнул, сказал:

– Дальше.

– Мне поручили внедриться в твою компанию, по возможности занять место Марины. Вальтез считает, что ты слишком самостоятелен, что за тобой нужен присмотр.

– За мной?! – возмущение Глеба было настолько искренним, что я едва не прокололась. Ну и испугалась слегка – что, если придуманная на ходу легенда вообще мимо кассы? Что, если стрела в самое что ни на есть молоко ушла?

Но я все-таки смогла взять себя в руки и продолжить:

– Глеб, я не в курсе подноготной ваших с Вальтезом отношений. Мне сказали, я делаю. О том, что ты меня в личные ассистентки перевел, старший пока не знает. Ну разве что кто-нибудь донес… В любом случае, он будет доволен, и если мы не хотим неприятностей, то нам придется…

– Крис! – воскликнул высший инкуб, верховный судья и генеральный ООО «С.К.Р.» по совместительству. – Крис, ты хоть понимаешь, что несешь?!

– Я говорю то, что знаю. А знаю я, разумеется, не все. – Бли-ин… а говорить правду было проще…

Шеф не выдержал, поднялся. На прекрасное зеленоглазое лицо набежала тучка, но грозой пока не пахло, поэтому я немного расслабилась и даже шажок навстречу сделала.

– Ладно, – протянул шеф. – Допустим. Допустим, ты говоришь правду, розочка. Но в таком случае объясни, какого черта в первый рабочий день ты пришла как…

Ну вот, опять. Он мне эту футболку до скончания жизни вспоминать будет да?

– Я была зла.

Шеф вопросительно изогнул бровь, а я не постеснялась пояснить:

– Я была зла на тебя! Ну и на Вальтеза заодно. И вообще на всех.

– Ну… за что на Вальтеза злилась, понимаю. А я? Когда успел насолить?

Уф! Вот он, момент истины!

– В прошлой реальности, – ровно сказала я. Потом все-таки не выдержала – сложила руки на груди и обиженно вздернула подбородок.

– Прости, не понял… – Голос шефа прозвучал очень тихо, недоуменно.

Пришлось выйти из позы, ответить по-человечески: