Большая игра

На самом деле, это был уже третий поход против Хивы. Первые два, в 1714 г. и 1839 г. закончились неудачно. Имелся и еще один забавный случай, когда в 1603 году уральские (в те времена их называли яицкие) казаки во главе с батькой-атаманом Нечаем Шацким каким-то невероятным образом захватили Ургенч, столицу Хорезма на тот момент. Со своим небольшим отрядом в тысячу казаков Нечай действовал дерзко и молниеносно. Он удерживал Ургенч в течение семи дней, а затем попытался отойти на север, охраняя огромный обоз награбленного добра и пленников.

Уйти казакам не дали. Непрестанно атакуя со всех сторон, хивинский хан заставил их разбить лагерь и составить телеги в круг. Временный лагерь оборонялся семь суток, прежде чем у казаков закончилась вода и силы. Практически всех их перебили. На Яик вернулось трое или четверо чудом выживших удальцов.

Но тот поход не мог считать официальным сражением России, так как казаки не относились к регулярным войскам и представляли собой самостоятельную вольницу.

Хива продолжала оставаться независимой, несмотря на все успехи русских в Азии. Был взят Ташкент и Кокандское ханство признало зависимость от России. Пала Бухара и эмир Музаффар принес клятвы верности. Хорезм же продолжал жить прошлой жизнью, остановившись в своем развитии в дремучем средневековье и диком восточном феодализме.

В поход одновременно выступило четыре отряда и еще одно дополнительное подразделение из Казалинска. Первый, основной, возглавил сам Кауфман. Вместе с ним находился цесаревич Николай, несколько генералов, казаки, пехота, ракетная команда и Александрийские гусары.

Генерал Веревкин выступил из Оренбурга. Полковник Ломакин возглавил Мангышлакский отряд, который покинул форт Александровский на берегу Каспия.

Не обошлось и без ошибок. Несмотря на нашу со Скобелевым разведку и подробный доклад, что дорога не годится для крупного отряда в виду отсутствия достаточного числа колодцев, из Красноводска выдвинулся полковник Маркозов. В его подчинении находилось около двух тысяч человек.

Естественно, я не помнил, имелся ли в знакомой мне истории подобный момент. И все же странно, что Кауфман приказал Маркозову выступать. Подобное выглядело как авантюра, мы бы прекрасно справились и без этих сил.

Маркозову предстояло пройти почти восемьсот верст по пескам. Единственное, что как-то оправдывало подобное решение, заключалось в том, что сейчас конец февраля и имеется некоторый шанс пересечь пустыню до наступления жары. Но лишь в том случае, если не встретить сопротивления.

По общим оценкам выходило, что в составе всех четырех отрядов насчитывается четырнадцать тысяч человек, 58 орудий и почти шесть тысяч лошадей. Но еще больше было верблюдов, которых приспособили для переноски грузов. Кауфман потратил огромные средства, наняв двадцать тысяч животных и их погонщиков. Хозяину верблюда платили 12 рублей в месяц, с тем условием, что за каждое павшее животное компенсация составит 50 рублей.

Контрольным сроком для сбора всех подразделений у Хивы назначили 25 июня 1873 г.

В Ташкенте отслужили торжественный молебен. Звонили колокола. С главной площади доносились бравые звуки марша. Жители города высыпали на улицы, провожая отряд. Русская часть населения полностью поддерживала происходящее. Мусульмане разделились. Часть из них не испытывала к хивинцам добрых чувств и потому желала нам всяческих успехов. Но другая половина вовсе не горела радостью от того, что неверные идут покорять братьев-мусульман.

— Ишь ты, хорек, нахмурился! — штабс-ротмистр Егоров заметил несколько недовольных лиц в толпе вдоль дороги, схватился за плетку и привстал в стременах, показывая, что готов пустить ее в ход. Толпа подалась назад.

— Осади, Егор, — я придержал товарища за руку. Егоров был славным гусаром, смелым и решительным, но явно не понимал, что с людьми надо общаться не только с позиции силы, но и доброты.

Пели полковые горнисты, ржали кони. Детишки в восторге свистели и бежали за нами вдоль дороги.

По обычаю, гусары Смерти вновь двигались в авангарде Ташкентского отряда. Авангард возглавил генерал-майор Бардовский Николай Федорович. Год назад ему исполнилось сорок лет, он был небольшого роста, начал лысеть, но зато отрастил себе шикарную бороду и усы — а в Средней Азии такие вещи вызывали уважение.

При Бардовском состоял ряд офицеров, включая нашего командира князя Ухтомского, полковника Шауфуса и полковника Леонтьева.

Сырдарью отряд пересек на переправе в Чиназе. Хорошо знакомая дорога шла на юг, к Самарканду. Все было обговорено заранее, каждый шаг наступающего отряда разбирали по картам, планируя переходы от колодца к колодцу, учитывая караванные тропы, погоду, рельеф местности и еще кучу различных деталей.

Основные трудности лежали впереди, а пока тракт довел нас до Джизака.