Большая игра

— Вы младший ханский брат? — поинтересовался Шауфус.

— Да, — он исподлобья оглядел нас, не зная, чего ожидать.

— Хива пала и сдалась, хан бежал из города. Вам надо помыться и переодеться. После чего я представлю вас генерал-губернатору Кауфману и наследнику.

— Они знают обо мне? — удивился тот.

— Знают, — ответил я. — И мы знаем. Вы получили весточку от некого купца?

— Получил, — по лицу Ата Джана скользнула улыбка. — Так это вы его послали?

— Да, он мой человек. Я рад, что мы с вами познакомились, — я протянул руку, и царевич ее пожал. Гуванч слушал нас, приоткрыв рот и ловя каждое слово. — И о тебе мы не забыли, — добавил я, перехватив взгляд тюремщика.

— Я рад служить непобедимым воинам Белого Царя, — заверил Гуванч, прижимая руки к пухлой груди.

Шауфус дождался, пока царевич умоется и переоденется в одной из комнат, после чего повел его к Кауфману. Тот занял центральный двор и пил чай в окружении цесаревича, великого князя, герцога Романовского и генералов. Около сотни человек, в основном офицеров, окружали их со всех сторон, наблюдая и одновременно присматривая, чтобы не произошло ничего непредвиденного.

— Миша! Мишаня! — на меня неожиданно налетели и сгребли в объятья. Это был улыбающийся Скобелев. Он несколько раз тряхнул меня за плечи, заглянул в глаза и засмеялся. — Ну, что, со встречей!

— Со встречей! — я обнял друга. — Так и знал, что с тобой ничего не случиться.

— А со мной ничего не случится до самой смерти, — заверил он меня.

Мы отошли в сторонку. Никто из нас радости не скрывал. Быстро обменялись последними новостями — как наши отряды добрались до Хивы, что видели и как прошел штурм города.

— Поздравляю с подполковником, — заметил я, когда первоначальное возбуждение немного улеглось. — Быстро ты взлетел!

— Быстро! Но что-то мне подсказывает, что и ты взлетишь быстро. Ты же Сокол!

— Посмотрим, посмотрим… Как складываются отношения с моей сестрой?

— Все хорошо, она чудесная девушка! Я уже познакомился с вашими родителями. Вот закончим с местными делами, возьму отпуск и отправляюсь в Москву, будем венчаться, согласие я уже получил. Приглашаю!

— Спасибо, хотя меня, вообще-то, и Полина может пригласить, — мы посмеялись. — Давай ка вот что сделаем — сыграем две свадьбы, твою и мою, в один день.

— Давай, почему нет? — Скобелев еще больше обрадовался. Оглянувшись, он махнул рукой и подозвал одного из офицеров, молодого, коротко стриженного с небольшими усиками и бородкой. — Познакомься, Миша, мой друг поручик граф Шувалов, Павел Петрович.

— Михаил Сергеевич Соколов, — мы с графом пожали друг другу руки.

— А я немало о вас слышал, — заметил граф, доставая портсигар и предлагая нам папиросы. — Скобелев вас любит.

— И что слышали?

— Только хорошее. Я вам даже немного завидую, Михаил Сергеевич, сколько у вас всего в жизни интересного.

Я еще раз внимательно оглядел Шувалова. Первое впечатление он произвел хорошее. Шуваловых в России знали и ценили, они, как правило, занимали весьма высокие посты. Род разделился на две ветви, старшую и младшую. Новый знакомый, скорее всего, принадлежал к младшей. А вот старшая ветвь была, что называется, на слуху. Графа Петра Андреевича, шефа жандармов и начальника Третьего отделения прозвали «Вице-императором» и «Вторым Аракчеевым». Человеком он был властным, консервативным и не особо блестящих способностей. Сначала он занимался внутренней политикой страны, но в последнее время стал терять влияние и переключился на дипломатию. Именно граф сел в лужу и связал дипломатическому корпусу руки, когда официально заверил англичан, что Россия никогда не займет Хиву и ее территорий. Подобное говорило если и не о глупости, то, как минимум, о недальновидности.

Его младший брат, генерал-майор Павел Андреевич состоял в Свите Е.И.В., являясь почетным членом множества комитетов по перевооружению армии, хозяйственной части в войсках, тюремного ведомства и прочих не очень тягостных, но весьма доходных должностей. В 1872 г. он стал одним из учредителей Сибирского торгового банка, при этом являясь германофилом и ярым поклонником идеи сближения с Германией.

Вот такой род Шуваловых. Влиятельный и серьезный. А Скобелев молодец, с нужными людьми дружит. Хотя, тут совпадение, а не расчет. Миша на бессердечного карьериста совсем не похож. Друзей он выбирает не по степени возможной полезности, а по зову сердца.

Ата Джана тем временем представили командующему. Правда, с ним практически не разговаривали. Кауфман прекрасно знал местную политику и не собирался показывать царевичу, что в нем нуждаются. Пусть сам ищет способ угодить русским.

В этот день в городе случились еще две перестрелки, когда засевшие в домах туркмены отказались сдаваться. И на этом все закончилось.

Так пал великий и некогда непобедимый Хорезм. Пало жестокое средневековое рабовладельческое государство, несколько веков терзавшее южные границы России.

На главной площади под величественные звуки марша прошел торжественный парад. Затем был пир — с вином, жареным мясом, свежими лепешками, пловом и фруктами.