Большая игра

Правь Британия волнами… Мелодия торжественной и такой имперско-патриотической песни неотвязно крутилась в голове Энтони Идена с самого утра, когда он, получив последние наставления от своего патрона — Уинстона Черчилля, поднялся на борт небольшого корвета, выделенного флотом для нужд Форин-офис[11].

— Иден, эта старая лиса — русский царь — набрал полные руки сильных карт и начал новую игру сразу с козырей. Нам необходимо перебить его предложение. Присматривайте за молодым Колычевым. Его дед и дядя были для нас сущим кошмаром, как бы третий из их чертовой династии не стал осиновым колом, забитым в самое сердце нашей империи… Крутите мозги немцам, они легковерны. Дуче получил щелчок по носу в тридцать седьмом, когда Федор Колычев отправил набранную им эскадру приватиров на помощь абиссинскому негусу негести, и эфиопы смогли отстоять независимость, так что у Муссолини наверняка есть зуб на русских в целом, и на Колычевых в частности.

— Что я могу предложить ему?

— Оружие, кредиты, политическую поддержку.

— Наши авиа и морские базы в Египте, Кении, Иордании как аэродромы подскока и снабжения?

— Почему нет. Все, что угодно за их счет, — растянув тонкие губы, хищно улыбнулся Черчилль, затягиваясь наполовину выкуренной сигарой и допивая второй за утро баллон коньяка.

— Если задача втравить немцев в войну с русскими, то есть ли резон сосредотачиваться на восточной Африке?

— Лишним не будет. Это отвлечет часть сил врага. Запомните золотое правило, сэр Энтони, поджигайте у русских все, что горит. И щедро подливайте в огонь керосин! Только так! Нам необходимо вбить клин между старой Европой и Россией. Быстро это сделать не получится, но постепенно… Когда противоречия накопятся, вот тогда и наступит время главного удара!

И в мерном гудении всех четырех мощных моторов, и в ощутимой даже сквозь многослойную обшивку корабля его величества «Зулу» вибрации, идущей от работающих без умолку многометровых винтов, сэру Энтони все так же слышалось: «Правь Британия волнами… Никогда британцы не станут рабами…»

Да, задачу премьер-министр перед ним поставил небанальную. Но это не пугало Идена. В конце концов, за ним стояла вся многовековая история и мощь империи. И он верил в свою звезду.

Вскоре родные белые скалы остались позади. Корабль пролетел над Дуврским проливом, и, пройдя сквозь бельгийское воздушное пространство, взял курс на юго-восток. Тем самым было положено начало большому европейскому турне — своей новой миссии, имеющей принципиальное значение, как особо отметил Черчилль.

Первой столицей на континенте глава МИД Великобритании выбрал Берлин. И это, конечно, было не случайно. Ключи от будущего находились в руках подданных германского кайзера. Но вот говорить об этом англичанин своим визави отнюдь не собирался. Цель всего намеченного вояжа была проста — в связи с провалом наступления японской армии на Чунцин, в условиях наращивания участия русского флота, пусть пока и под видом наемников, следовало немедленно приступить к формированию новой коалиции, нацеленной против России.

Чрезвычайные обстоятельства требовали решительных мер. Поэтому сэр Энтони планировал, нигде не задерживаясь подолгу, буквально за десять дней успеть встретиться с руководителями всех основных правительств Европы, изложив им свое видение момента и сформулировав свои предложения.

Сейчас ему предстояла встреча с коллегой — министром иностранных дел Германской империи Францем фон Папеном. Они много раз встречались в тридцатых годах, затем провальные выборы задвинули их партии в оппозицию, но относительно недавно удачно проведенные избирательные компании вернули обоих политиков на властный олимп.

— Франц, — в силу давнего знакомства они давно договорились обращаться друг к другу в приватной обстановке по имени, да и откровенному англофилу фон Папену такая фамильярность даже льстила, — вы же понимаете, что спокойствие Германии обеспечивается лишь опасениями русских воевать на два фронта и, скажем так, осторожностью, граничащей с трусостью, царя Александра. Но такая ситуация будет до тех пор, пока армия микадо сильна. Если они разгромят Японию, то вы останетесь с ними один на один. Петербург, получив надежную опору на востоке, сможет всеми силами развернуться на запад. Не мне вам напоминать, что Париж давно грезит реваншем, желая вернуть Эльзас и Лотарингию.

— Это исторически немецкие земли!

— Вопрос трактовки, милейший Франц. Всего лишь вопрос трактовки. Можно ведь и с такой точки зрения на него смотреть из Лондона, а можно и наоборот…

— Вы допускаете столь ощутимую смену позиции?

— Это обсуждаемо. В определенных обстоятельствах.

— Слушаю вас внимательно, сэр Энтони.