Большая игра

Оставшийся в одиночестве «Контодотьери» не мог оказать серьезного сопротивления своему противнику. Главный калибр, впрочем, как и большая часть скорострелок разбиты, один из маневровых движков дымит, ГДК затроил и не смог развить полной мощности. Оставалось лишь умереть с честью…

Сделав еще один резкий маневр, Март подвинтил «Александру» поближе к вражескому кораблю.

— Ты хочешь их сбить? — осторожно взяв его за руку, спросила Саша.

— Если откажутся сдаваться, то придется, — прохрипел в ответ Колычев.

— Командир, — прозвучал в динамике голос Хаджиева. — Кажется, мне удалось найти их волну. Если желаете, я могу попытаться наладить связь.

— Давай, — согласился гросс. — Сигналы они как-то не понимают. Только принесите мне чего-нибудь горло промочить.

Стоило ему договорить, как в боевой рубке материализовался Михалыч с обтянутой тканью фляжкой в руках и протянул ее хозяину. Март тут же приложился к горлышку и сделал несколько жадных глотков, после чего спохватился и передал ее супруге.

— Надеюсь, там не водка? — на всякий случай поинтересовалась Саша.

— Прошу прощения, но чего нет, того нет! — виновато развел руками кок. — Все спиртное заперто на время боевых действий в баталерке. Впрочем, если угодно, я могу справиться у доктора. У него должен быть спирт…

— Нет-нет, — поспешила отказаться Александра и осторожно отхлебнула содержимое фляги.

Это оказалась вода, немного разбавленная лимонным соком и хорошо утолявшая жажду.

— Никогда ничего не пила вкуснее, — призналась она, возвращая емкость.

Тем временем Хаджиеву удалось-таки наладить сеанс связи, и в эфире прозвучал голос итальянского адмирала.

— Я командующий эскадрой королевских военно-воздушных сил Антонио Тоскано, — представился он. — С кем я говорю?

— Сенатор Колычев.

— По какому праву вы напали на мои корабли? Надеюсь, вы понимаете, чем это чревато?

— Видал нахалов, но чтобы таких… — удивился подобной наглости Март. — А я считаю, что все было ровно наоборот! Это вы первым открыли огонь, несмотря на мои сигналы, о том, что это мирное судно, находящееся в Аддис-Абебе с дипломатическим визитом.

— Ничего себе «мирное», — пробурчал стоящий рядом с командующим лейтенант Горрини. — Каковы же у них тогда военные?

— Таким образом, — продолжал Колычев, — я не могу квалифицировать ваши действия иначе, как пиратство.

— Что? — едва не задохнулся от подобного обвинения Тоскано. — Да как вы смеете?

— Уж не хотите ли вы сказать, что напав на яхту, принадлежащую российскому подданному, вы действовали по приказу своего правительства? В таком случае, это действительно казус белли…

— Нет-нет, — запротестовал итальянец. — Это все трагическая случайность…

— В таком случае, я рекомендую вам сдаться. Потом с этим делом разберутся дипломаты, а пока что давайте прекратим это бессмысленное кровопролитие.

— Но я не могу капитулировать перед гражданским судном!

— Не беспокойтесь, сеньор. У меня есть патент приватира, а мой корабль входит в соответствующий реестр.

— Мадонна! — простонал Тоскано. — Этот проклятый русский меня доконает.

— Мой адмирал, — наклонился к его уху Горрини. — Не думаю, что на русской яхте слишком уж большой экипаж. Давайте сдадимся для вида, а когда они подойдут вплотную, бросимся на абордаж. У нас почти сотня вооруженных людей, неужели мы не справимся с парой десятков русских?

— Отличная мысль! — загорелся командующий. — Луиджи, мой мальчик, ты возвращаешь меня к жизни. Немедленно отправляйся вниз и отдай все необходимые распоряжения! Кажется, у нас еще есть шанс выпутаться из этой безумной истории с честью…

К несчастью для итальянцев, продолжавшие контролировать «сферу» Колычев с Хаджиевым прекрасно их слышали.

«Ты только посмотри, какие сволочи? — послал мыслеобраз своему инженеру Март».

«Хороший план, в другой раз мог бы и сработать, — оскалил зубы в хищной усмешке имевший свои представления о чести японец».

Как говорили древние, кто предупрежден — тот вооружен! Разумеется, Март не стал подводить «Александру» к «Кондотьери», а, зависнув на безопасном расстоянии, послал к нему бот с абордажниками под командованием Вахрамеева. Это стало последним ударом для Тоскано. Увидев, что на русской яхте помимо вооружения имеется еще и настоящий штурмбот, он понял, что попал в западню, из которой уже не вырваться.

Между тем, с зависшего над верхней палубой бота на палубу корвета высадилась десантная группа. Быстро разоружив всех, кто на ней оказался, абордажники во главе с Вахрамеевым заняли ходовую рубку и знаками приказали уцелевшему пилоту разворачивать корабль к Аддис-Абебе.

— Не могу ничего сделать, сеньор, — развел руками Горрини. — Внизу какие-то неполадки…

— Где адмирал? — спросил дядька Игнат.

— Спустился к себе в каюту, — отчаянно жестикулируя, принялся объяснять лейтенант, — если вы хотите его видеть, вам надо спуститься…

— Ну чего ты лопочешь, — с досадой поморщился мало что понявший из его речи боцман. — Ты думаешь, первый такой хитрожопый?