Большая игра, 1856–1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии

Вот почему помимо геополитических мотивов Большой Игры ее начало было обусловлено комплексом экономических причин. Несмотря на общую для двух империй потребность в расширении сырьевой базы для индустриального развития, многие эксперты обращали внимание на различный характер британской и российской коммерции. По данным статистики, Англия получала значительный доход от торговли с Азией, в особенности с Китаем и Индией. Благодаря положительному торговому балансу, ей удавалось покрывать дефицит, возникавший в результате экспортно-импортных операций с компаниями США и Европы, включая Россию, которая занимала второе место после Франции по объему оборота с Британией на протяжении 1860-х — 1880-х гг. Как подчеркивают некоторые специалисты, профицит в торговле с Индией повлиял на заинтересованность Британской империи сохранить низкие взаимные тарифы в коммерческих операциях с Соединенными Штатами и государствами Европы. Неудивительно, поэтому, что имперская экспансия казалась сторонникам наступательной внешней политики (forward policy) «неизбежной данностью и величественным обязательством» по поддержанию мирового экономического лидерства Великобритании[106].

В отличие от английских промышленников, российские предприниматели не были готовы к открытой борьбе с конкурентами на европейских потребительских рынках. Однако необходимый совокупный спрос на товары отечественных компаний как внутри империи, так и в соседних азиатских странах можно было обеспечить политическими методами. Как говорилось в меморандуме атташе британского посольства в Петербурге Т. Мичелла о торговле между Англией и Россией в 1865 г.:  «Целью, в жертву достижения которой ежегодно приносятся таможенные сборы в таких больших масштабах, допускается так много обмана и дезорганизации, а международные коммерческие связи воспринимаются с пренебрежением, и с которой, как следует помнить, связаны самые важные интересы России, этой целью выступает защита ее экономики от разрушительной иностранной конкуренции»[107].

Важно подчеркнуть, что российские купцы обычно стремились выйти на те локальные рынки, где царские дипломаты и военные обеспечивали их товарам монопольные позиции. Иначе говоря, большинство купцов, главным образом азиатского происхождения, которые занимались доставкой товаров из пределов Российской империи в Центральную и Восточную Азию, потерпели бы банкротство в случае распространения на эти регионы принципов фри-треда, потому что лишь очень ограниченное количество предметов экспорта из России могли на равных конкурировать по цене и качеству с товарами из Британской Индии или Цинского Китая. Такие российские продукты, как набивные ситцы, металлическая посуда, метизы, кожа, сахар, керосин, мука, составляли в общей сложности 80 % вывоза империи Романовых в страны Востока[108]. Неслучайно, русские купцы традиционно обвиняли британских торговцев в ведении нечестной конкурентной борьбы, требуя одновременно от царского правительства усиления протекционистской политики в Азии. Одновременно военные и гражданские чиновники на местах направляли высшему руководству бесчисленные меморандумы, в которых предлагались различные варианты противодействия проникновению британских, а точнее, англо-индийских товаров на рынки Бухары, Самарканда, Хивы и других центров торговли. Один из российских военных аналитиков следующим образом критиковал Великобританию за то, что ее экспорт вытеснял российскую продукцию из Центральной Азии: «Англия имеет на своей стороне все шансы, чтобы склонить эмира (Бухары. — Е.С.) на свою сторону и чтобы сделать из него самого верного союзника. Иначе сказать, Англия легко приобретет то, в чем состоит весь среднеазиатский вопрос, для выгодного решения которого необходимо только дать возможность появиться британскому купцу в Бухаре. После этого для Англии все будет возможно»[109].

Как известно, Петр Великий был первым царем, который ввел единый таможенный тариф на территории империи в 1717 г. С этого времени правительство осуществляло политику меркантилизма на протяжении долгих десятилетий. Несмотря на то, что в 1850 г. новый таможенный тариф пришел на смену старому, властям удавалось поддерживать высокие тарифные ставки на импортные товары вплоть до 1890-х гг.[110]

В этой связи отметим, что основное направление российского экспорта в азиатские государства изменялось несколько раз на протяжении первой половины XIX в. вслед за колебаниями экономической и политической конъюнктуры. Если в 1820-х гг. главным торговым партнером России выступала Персия, то в последующее десятилетие более активно развивалась коммерция с Афганистаном и ханствами Центральной Азии. «Жители Персии сообщали о высокой коммерческой активности России, — констатирует современный британский историк, — когда огромные караваны, состоявшие из 4–5 тыс. верблюдов ежегодно совершали четырехмесячное путешествие между Бухарой и владениями царя»[111].