Большая игра

– Слушайте меня, пайваны[21]. Десять лет назад вам запретили добывать головы. А значит, вы лишились права пройти по радужному мосту и занять место среди достойных предков – настоящих воинов. Это было верное решение. Не правильно, когда подданные микадо подобно зверям убивают друг друга. Но вот служить ему, быть солдатом его армии, сражаться и рубить головы поверженных врагов только по его приказу – наш долг. Знаю, что каждый из вас жаждет вступить на путь воина и снискать славу! Я – генерал Сатору Асано, владеющий Даром, хатамото императора Хирохито, военный вождь аякаси, предлагаю вам нечто большее, чем быть одним из солдат нашей великой армии! Я могу дать вам Силу, которая поставит вас в ряд с величайшими воителями всех времен! Да, цена может быть высока! Но разве кого-то из нас страшит смерть? Путь воина – путь смерти. Так было, так есть, и так будет всегда! Кто готов, шаг вперед!

Шеренга из полусотни завороженных его словами полуголых горцев, чьи мускулистые, поджарые тела были щедро украшены татуировками, слитно, как один, придвинулась к Асано, безмолвно признавая его право и власть.

– Хорошо, – едва заметная улыбка, похожая на кровожадный оскал, мелькнула на иссеченном шрамами лице генерала. – Сейчас вы пойдете за мной и подниметесь на борт воздушного корабля. Прощайтесь с родными, вы увидитесь с ними нескоро!

Тайная база, развернутая для подготовки диверсантов на горном плато в самом сердце Тайваня, представляла собой идеально правильный пятигранник со стороной в сотню ярдов. На углах стояли собранные из железобетона трехуровневые бастионы-башни, с установленными на них зенитными турелями. Весь периметр был окружен рвом и невысоким валом, в котором были устроены бетонированные стрелковые ячейки и дзоты.

В центре располагался просторный плац, окруженный казармами рядового состава, зданием штаба, с высоко поднятой на растяжках радиоантенной и флагом Японии. Лазарет, арсенал, спортгородок, пищеблок с камбузом. Столовая была разделена на два зала. Небольшой, со вкусом обставленный и более всего напоминающий хороший ресторан с предупредительным обслуживанием официантами и барменом – настоящим специалистом по чайной церемонии – для начальствующего состава, и просторный, уставленный длинными дощатыми столами и общими лавками – для рядовых бойцов.

Кормили, впрочем, всех сытно и обильно, не экономя. Генерал Асано за этим лично следил, ежедневно снимая пробу с солдатских котлов. Учеба, как и всегда в японской армии, проходила очень насыщенно и строго. В новобранцев вколачивали безусловное подчинение приказам и бесстрашие. Впрочем, по мере того, как все большее их число становились одержимыми, проходя через мучительную процедуру посвящения, характер занятий менялся. Заставлять злых и жадных до битвы духов бегать с винтовкой наперевес не имело ни малейшего смысла.

Уцелевшие после бойни в Поянху бойцы его отряда составили командный костяк нового подразделения. Но все же людей не хватало. И Асано затребовал себе несколько десятков младших офицеров и унтеров. Но спешить с их переводом в одержимые он не стал.

Основной тактикой боевого применения для отрядов аякаси их командир определил массированное применение автоматического огня и гранат. Появляющаяся после обряда Сила достаточно надежно закрывала его бойцов от неприятельских пуль и осколков, давая самим одержимым стрелять точно, быстро и без помех. Идеальные машины смерти. Возможности силовой брони значительно превосходили сталь танков и самоходок.

Умение видеть в темноте или через препятствия, подкрадываться незаметно делало аякаси страшным противником для китайцев, начисто лишенных своих одаренных. В сочетании с ручными пулеметами Тип 99[22], пистолетами-пулеметами Тип 100[23] в десантной версии со складными прикладами, обилием осколочных гранат и тяжелыми парными тесаками худедао[24], удачно захваченными в одном из китайских арсеналов в товарных количествах – для ближнего боя на случай, если патроны закончатся, воины «команды А» должны были проходить сквозь порядки противника, как раскаленный нож сквозь масло.

Добровольцы-пайваны стали первыми в его новой армии. Изо дня в день он проводил обряд, позволяя ёкаям проникать в тела и сознание людей, превращая их в неукротимых и послушных лишь его воле аякаси. Они пили кровь убитых зверей, добытых на охоте, жадно насыщались полусырым, едва тронутым огнем, еще парящим теплым мясом и становились сильнее.

Сам обряд совершался ими с наступлением ночи. На капище, обустроенном по его приказу неподалеку от базы. Небольшой каменный алтарь, установленный в центре сложной звезды-пентаграммы, с выбитыми на нем знаками, понятными только самому Асано и тем сущностям, что таились за порогом. Во тьме по всем углам сложного узора зажигались костры, монотонно звучал тяжелый барабан – тайко, стоящий на лакированных козлах.

Каждый из посвящаемых занимал свою, заранее обозначенную точку – вершину многолучевого, заключенного в круг двойного пентакля.