Большая игра. Британская империя против России и СССР

«В 1857году случился кризис. Ходили слухи, что Ост-Индская компания намеревается уничтожить индийскую кастовую систему. В результате началось восстание среди индийских солдат компании, которое вскоре переросло в гражданскую войну. Многие индийские народы, в том числе и сикхи, которые были завоеваны за несколько лет до того, остались верны британцам. После короткой, кровавой военной кампании порядок был восстановлен, британское правительство упразднило компанию и объявило, что Индия отныне находится под прямым контролем короны. В своей прокламации королева Виктория ясно дала понять индусам, что Британия выступает в роли их защитника, что основной ее целью является физическое, интеллектуальное и моральное развитие граждан»[93].

Джеймс Лоуренс

Вот оно, невыносимое «бремя белых». Ведь «ясно дала понять» — ан не поняли…

Плоды крымской катастрофы. Торжество англофобии

Крымская катастрофа безусловно дала новый толчок Большой Игре. Еще и потому, что Россия, оказавшись стреноженной в Европе, вынуждена была сосредоточиться на восточном направлении, то есть собственно на Большой Игре. И вообще, в русской политике после Крыма наступает перелом. Это конец «воронцовщины» и конец «нес-сельродовщины». Новая генерация русских политиков, не говоря уже о самих игроках, — убежденные англофобы.

«Англофилия была распространена в среде русской элиты намного больше, чем русофилия в британском обществе. Русские аристократы мечтали о конституции, они мечтали о статусе британской аристократии. Однако российская правящая элита прежде всего руководствовалась геополитическими интересами. За принятие внешнеполитических решений отвечал очень узкий круг: царь, министр иностранных дел, генералитет. Эти люди руководствовались исключительно геополитическими расчетами. Это был мир геополитического соперничества»[94].

Доминик Ливен

Вот для того, чтобы этот мир стал таковым, понадобилась крымская катастрофа. После нее российская политика приобретает современные черты. Это начало русской геополитики.

Граф Игнатьев — первый настоящий англофоб. Воронцов и фон Бруннов наоборот. Если последние дурачили российский МИД, то Игнатьев — британский. В 1858 году Игнатьев, назначенный императором для выполнения секретной миссии по противодействию англичанам в Центральной Азии, в своем докладе предлагает немедленно аннексировать среднеазиатские ханства, пока этого не сделали англичане. В промежутке между азиатскими делами — миссия в Пекин.

Там, после второй «опиумной войны», победившие англичане вместе с другими европейцами делят Китай. Открываются представительства в Пекине, порты для судов… Когда Игнатьев прибыл в 1859 году в Запретный город, император уже сбежал, а Пекин осаждала англо-французская группировка. Игнатьев предложил китайцам посредничество, которое китайцы с радостью приняли. Самое интересное в том, что англо-французы ни в каком посредничестве не нуждались. Как заявил британский командующий лорд Элджин, «мы могли бы аннексировать Китайскую империю, если б нам хватило глупости получить на руки вторую Индию». Соответственно, англо-французские войска, подписав соглашение на своих условиях, в ноябре 1860 года ушли, а через 10 дней китайцы подписали соглашение с Игнатьевым, по которому 400 тысяч квадратных миль Китайской империи в Приамурье отходило к России.