Большая Игра против России: Азиатский синдром

1 — Дальний Восток, 2 — мили, 3 — километры, 4 — Россия, 5 — Восточная Сибирь, 6 — Камчатка, 7 — Чита, 8 — Река Амур, 9 — Николаевск, 10 — Китай, 11 — Манчжурия, 12 — Хабаровск, 13 — остров Сахалин, 14 — Харбин, 15 — река Уссури, 17 — Кирин, 18 — Владивосток, 19 — Хоккайдо, 20 — Пекин, 21 — Мукден, 22 — река Ялу, 23 — Японское море, 24 — Тяньдзинь, 25 — Дальний, 26 — Хонсю, 27 — Япония. 28 — Токио, 29 — Порт-Артур, 30 — Корея, 31 — Циньдао, 32 — Желтая река, 33 — Сеул, 34 — Цусимский пролив, 35 — Хикоку, 36 — Кусю, 37 — Тихий океан, 38 — Ханькоу, 39 — Шанхай, 40 — река Янцзы, 41 — Нанкин, 42 — Коулун, 43 — Формоза, 44 — Гонконг, 45 — Макао, 46 — Владивосток, 47 — Пекин, 48 — Токио, 49 — Гонгконг, 50 — район главной карты

В момент написания книги еще невозможно было предсказать, как развернутся события в новой постсоветской Центральной Азии, или предположить, какая из многих соперничающих держав или сил, участвующих в нынешней Большой Игре, возьмет политический или экономический верх. Неожиданный финал продолжавшегося более столетия русского правления вновь швырнул Центральную Азию в кипящий котел истории. Там может случиться почти все, что угодно, и только смелый — или неумный — человек может заявить, что он предвидит будущее. По этой причине я не пытался осовременить мое повествование, кроме добавления этого небольшого предисловия. Однако среди всех неопределенностей представляется совершенно очевидным одно. К добру или к худу, но Центральная Азия вновь оказалась в центре внимания и, весьма вероятно, еще долго будет там оставаться.

Питер Хопкирк

Лондон, 1997

Благодарности

Сорок лет тому назад, 19-летним младшим офицером, я прочел классическую работу Фицроя Маклина о путешествиях по Центральной Азии «Восточные подступы». Увлекательная книга об удивительных приключениях и политических событиях, происходивших на Кавказе и в Туркестане в мрачные годы правления Сталина, произвела на меня, как, без сомнения, и на многих других, огромное впечатление. С того времени я делал все возможное, чтобы поближе познакомиться с Центральной Азией, и едва она стала доступна для иностранцев, отправился туда. Таким образом, хотя бы и только косвенно, сэр Фицрой частично несет ответственность — некоторые могут сказать, что заслуживает порицания — за написанные мной четыре книги о Центральной Азии, включая и эту последнюю. Посему я должен выразить ему огромную признательность за то, что он развернул меня в сторону Тбилиси и Ташкента, Кашгара и Коканда. О Центральной Азии не написано книги прекрасней, чем «Восточные подступы», и даже сегодня, если случается взять ее в руки, я не могу сдержать дрожь восхищения.

Собирая материал для этого повествования, я оказался в огромном долгу перед теми замечательными людьми, которые участвовали в Большой Игре и оставили отчеты о своих приключениях и невзгодах среди пустынь и гор. Их рассказы составили большинство драматических эпизодов данной повести, и без них она никогда не обрела бы такой формы.

Немалую ценность представляют и существующие биографии целого ряда участников той Игры. Для описания политических и дипломатических основ этой борьбы я в полном объеме использовал самые последние открытия историков — специалистов по данному периоду, которым также весьма признателен. Я должен также поблагодарить коллектив работников Лондонской индийской библиотеки и архива за то, что они обеспечили мне доступ к многочисленным документам и снабдили другими материалами из обширного хранилища истории Британской империи.