Большая Игра (СИ)

И все они чуть-чуть не дотягивали до роковой красненькой отметки, обозначенной на каждой из гистограмм. Её порог. Дверь в новый мир. Ладони под костюмом снова вспотели, она поёжилась.

— Итак, товарищи, — Чуйков нахмурил седые брови и серьёзно посмотрел на каждого ученого. — Начинаем второй день лабораторных испытаний, задача — та же, что и прежде. Безопасное подключение интерфейса, запись параметров, ну и тесты, конечно. Перед нами, перед тобой, Рин, цель — дойти до во-о-от этого уровня мозговой активности. Это — потенциальный пик твоей формы. Мы долго изучали твой мозг и нервную систему, моделировали, испытывали тебя… да ты и сама знаешь. Короче, настал момент.

— Тот самый, — поддакнул Кузнецов, приняв максимально важный вид. Вся работа по анализу биологического потенциала была на нём — по сути, они ориентировались на вычисленную им точку максимума.

— Майя, на тебе — обслуживание всех алгоритмов, подключение голопроекторов и модулей, — в голосе профессора чувствовалась особая собранность и сила, сейчас он был подлинным командиром, раздававшим задания своим верным бойцам. — Коля, на тебе слежение за точкой Шварцфельда, максимумом и нулевым порогом.

— Точка Шварцфельда? — прошептала Рин, вопросительно глядя на доктора Штерна. Тот прислонился к ней и зашептал. — Точка невозврата. После неё вводят процит. Поняла?

Девушка энергично покивала, стараясь скрыть нахлынувшее волнение.

— Володя, активация капсулы и приводов, плюс интерфейс. Устройство ввода. И давай без шуточек, чтоб всё как часы работало, понял? Как часы!

— А у меня по-другому и не бывает, — Владимир с самодовольной ухмылкой почесал щетину. Судя по здоровенным черным кругам под глазами и заспанному виду, он снова ночевал в лаборатории, занятый точной настройкой сверхчувствительного оборудования.

— Дмитрий Моисеич, хороший мой, на тебе жизненные параметры Рин. Экстренная бригада наготове? Медблок оповещен? Отлично, — Чуйков повернулся к стоящей чуть поодаль Кире. — Товарищ майор, мы готовы? Хорошо. Начинаем. Рин, солнышко, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты делаешь, за твою работу. Вчера ты практически подвиг совершила. Давай постараемся и сегодня. Прошу в капсулу.

Девушка коротко кивнула — и пошла внутрь.

Шаг, шаг, шаг… земли за ней больше не было. Идти назад было нельзя. Только вперёд.

Узкий коридор, капсула, ложемент… мягкая поверхность привычно изогнулась, захваты зафиксировали руки и ноги, призрачный свет погас, а внизу зажурчала контактная жидкость. Она привычно начала делать полные вдохи и выдохи — лёгкие готовились принять в себя несколько литров кислородного раствора.

А снаружи, замерев у входа в лабораторию, нервно постукивала пальцем по рукояти пистолета майор Вайнер. Она взяла на себя смелость предупредить Чуйкова о том, что за ними следят, и теперь вела двойную, если не тройную игру. Они с Николаем следили и за лабораторией, и за всем уровнем, и за Чуйковым.

В медблоке тоже была охрана, но для них придумали убедительную легенду. Если Рин пройдет метаморфозу, если всё получится, — шпион проявит себя, обязательно. Это — не то событие, которое он мог бы оставить без внимания. Тут-то они его и возьмут.

— Рин, как слышишь? — Чуйков активировал связь с капсулой. — Мы готовы, контакт установлен, подключаем интерфейс.

Выдыхая вереницы мелких пузырьков, девушка постаралась нагнуться в ложементе как можно сильнее — совет доктора Штерна должен был помочь ей избежать сильной боли. Пластины, прикрывающие позвоночник, шевельнулись — она ощутила, как что-то тонкое и острое проникает в её тело, сквозь воспаленные ткани, к корневым отросткам.

Тупая пульсирующая боль снова пробежалась по позвоночнику. Но по сравнению со вчерашним, это было терпимо. Стиснув зубы, она дождалась, пока контакты зафиксируются — и резко, судорожно выдохнула. Ощущение, будто тебя нанизали на шампур, было совершенно отвратительным.

— Рин, мы подключились, — довольный голос Чуйкова пробился сквозь толщу пузырящейся контактной жидкости. — Опускаем голопроекторы и начинаем тест.

Несколько колец с прожекторами опустились и замерли напротив лица, по стенкам капсулы пробежали искры и всполохи, словно откуда-то снизу била звёздная пыль. С медленным гудением кольца начали вращаться и излучать мерцающее сияние — перед ней формировались объёмные изображения, картины, формулы… нащупав пульт ответчика, она приготовилась. Трижды одиннадцать… тридцать три. Синий или желтый… синий. Лабиринт…

Глаза подрагивали, следя за изображениями, готовые решения мгновенно уходили в центральный блок обработки через нейронный интерфейс, позволяя ей не отвлекаться на другие пульты и кнопки. Ещё одна задачка, ещё… ещё…

Неотрывно следя за графиками, профессор назойливо теребил мочку уха — после вчерашнего вполне могло оказаться, что параметры будут куда ниже. Но девочка показывала отличные результаты. Скорость обработки операций и вычислительная мощность выросли, столбики гистаграмм упорно лезли вверх, грозя подойти вплотную к нулевому порогу.