Большая игра. Война СССР в Афганистане

Пока советские войска сражались с бойцами Ахмад Шаха Масуда в Панджшерской долине, разведка устанавливала прямой контакт с командиром повстанцев. В январе 1983 года полковник разведки Анатолий Ткачев встретился с Масудом в Панджшерской долине. Во время первой встречи с лидером моджахедов Ткачев был удивлен, увидев перед собой скромно одетого, дружелюбного человека в традиционном афганском костюме. Ничего общего с тем звероподобным Масудом со злобным оскалом врага, каким его изображала советская пропаганда. Советы предложили Масуду прекращение огня в Панджшере. Со своей стороны, Масуд казался удивленным готовностью Советов идти на переговоры, что было внове после двух лет строгих ультиматумов, призывавших сдаться правительству Карма ля. В свою очередь, Ткачев увидел в Масуде серьезного политика, который думал стратегически и знал, что делал. «Я не противник Советского Союза или советских людей», — сказал Масуд Ткачеву. По его словам, настоящим врагом было афганское правительство. Переговоры продвигались. В 1983 году Советы заключили перемирие с Масудом в Панджшерской долине. Обе стороны обещали воздерживаться от крупных наступлений, согласившись на патовую ситуацию с боевыми действиями малой интенсивности. Затишье способствовало обострению территориальных споров между моджахедами и других междоусобиц. Соперничающие группировки все чаще нападали на караваны своих конкурентов, следовавшие из Пакистана. Вновь вошел в моду один из старейших афганских способов наживы — требование пошлины за проезд по тому или иному транспортному пути. Растущий арсенал нового оружия также способствовал обострению борьбы.

Сеть снабжения моджахедов, через которую осуществлялось пополнение запасов оружия, по мере своего расширения становилась все более и более коррумпированной. Перспектива получить прибыль от американских и саудовских фондов поощряла некоторые страны сбывать в Афганистан свои излишки устаревшего и ненужного оружия. В то время как Вашингтон заплатил Израилю за огромное количество трофейного советского оружия, Египет посылал в Афганистан сломанные автоматы АК-47, а Турция продавала оружие времен Второй мировой войны. Даже британцы пожертвовали устаревшие, переносные зенитно-ракетные комплексы «Блоупайп».[77] Выросла коррупция в низших звеньях цепи поставок оружия. Офицеры пакистанской И СИ наживались, продавая моджахедам оружие, которое было закуплено Вашингтоном и Эр-Риядом, и некоторые мятежники не возражали платить больше, поскольку сами перепродавали то же самое оружие ради собственной прибыли. Из-за этого к началу 1984 года пакистанский диктатор генерал Зия решил установить более жесткий контроль над афганскими операциями.

Созвав на встречу в Пешаваре семерых лидеров афганских повстанцев, Зия призвал их сформировать альянс. Самый молодой и самый жестокий из них, фундаменталист Гульбеддин Хекматьяр, был безжалостным и твердокаменным исламистом с изменчивым характером, но пакистанцы считали его опытным и влиятельным лидером и продолжали отдавать его «Исламской партии» львиную долю американской и саудовской помощи, распределявшейся среди моджахедов. Уже тогда Хекматьяр презрительно относился к Соединенным Штатам, о чем свидетельствовал его отказ встретиться с Рональдом Рейганом в Вашингтоне. Позже он стал одним из заклятых врагов Запада и провозгласил джихад против Соединенных Штатов после организованного США вторжения в Афганистан в 2001 году. Хекматьяр и Масуд были непримиримыми соперниками. После вывода советских войск их вражда привела к тому, что Кабул и остальная часть страны были разорваны на части ожесточенной борьбой.

Другой фундаменталист, Расул Сайяф, поддерживал тесные связи с Саудовской Аравией. Юнис Халес, пожилой мулла из пуштунского племени на востоке Нангархара, некогда отделился от Хекматьяра и возглавил свою группировку, в которую входил и связанный с ЦРУ полевой командир Абдул Хак, организовывавший смелые операции в окрестностях Кабула. В отличие от некоторых других лидеров, которые проводили большую часть своего времени за границей, у Халеса была репутация непримиримого борца.

Кроме таджикского лингвиста Бурхануддина Раббани и его «Исламского общества» умеренными лидерами среди моджахедов считались Мохаммед Наби Мохаммеди и Сайед Ахмад Гейлани, происходивший из богатой семьи и имевший связи с королевской семьей. Западные журналисты окрестили группу Гейлани «Гуччи мадж» («Gucci muj») за его всем известную страсть к дорогой одежде. Еще один из умеренных, Себхатулла Моджаддеди, был главой ордена Накшбанди — религиозно-мистической исламской суфийской секты в Афганистане. Группировка Моджаддеди считалась малоэффективной на поле боя. В отличие от своих более радикальных исламистских коллег, четверка умеренных лидеров моджахедов мечтала создать в Афганистане конституционное правительство, а Гейлани даже хотел восстановить монархию. Но, несмотря на резкие разногласия и глубокое взаимное недоверие, лидеры моджахедов все же сформировали хрупкий альянс, который стал известен как «Пешаварская семерка».