Большая интрига

— Мне казалось, что они целовались, мадам. По правде говоря, шевалье переходил из одной комнаты в другую… Было видно, что он, как и я, не мог спокойно спать… В поисках сна он переходил от мадемуазель де Франсийон к Жюли, а от Жюли…

— Куда?

— Иногда, мадам, я видел, как он входил к вам, если не мог заснуть у мадемуазель де Франсийон…

— Дурак! Дурак и болван! Я бы отстегала тебя плеткой, если бы ты не был таким идиотом!

Под градом оскорблений Демарец отступил на шаг назад.

— Убирайся, — крикнула Мари, — убирайся отсюда! Для таких, как ты, годится только плеть! Да, только плеть!

Теперь, когда она узнала все, что ей было нужно, она была готова броситься на него, вцепиться и исцарапать до крови: пусть ему будет так же больно, как и ей! Затем она снова повторила:

— Убирайся! — Сказано это было таким тоном, что Демарец, склонив голову, послушно направился к выходу.

Как только она услышала, что дверь за ним закрылась, то бросилась на постель и разрыдалась.

Ее нервы были на пределе. Теперь у нее были доказательства неверности Реджинальда и его предательства. С этого времени она уже никак не имела права доверять советам шевалье. И можно ли было верить ему вообще?

Прогонять надо именно Реджинальда, — думала она, — как раз его-то и надо изгнать с острова! Он всех здесь развратил: Луизу, Жюли, этого глупого слугу и ее саму, которая всегда была уверена, что вполне может на него положиться!

Из этого состояния ее вывели звуки громких и пронзительных криков. Она сначала прислушалась, затем, когда послышались вопли и стоны, подумала, что это, должно быть, какой-то негр, которому устраивали порку. Голоса и на самом деле были мужские. Крики человека, который испытывает физическую боль, все похожи, независимо от цвета кожи избиваемого.

Когда Демарец закрыл за собой дверь в комнату Мари и стал спускаться с лестницы, он с удивлением увидел шевалье де Мобрея, стоящего в большой гостиной. В настоящий момент он ненавидел его сильнее, чем обычно, но на этот раз слуга был почти уверен, что смог одержать победу над своим врагом.

Он почти сразу совершенно забыл о своих недавних переживаниях и внимательно посмотрел на свою жертву. Пока она выглядела довольно прилично, но, наверняка, не надолго, пока Мари не займется его судьбой. С каким удовольствием он расскажет об этом майору!

Наконец, он добрался до последней ступеньки и из чувства самосохранения хотел было свернуть под лестницу и выйти во двор. Однако в это время шевалье, который, казалось, его не заметил, а поигрывал внушительного размера плетью, отделанной в верхней части полосками зеленой кожи, повернулся в его сторону и позвал:

— Эй! Демарец! Послушай! А ну-ка, дружище, подойди сюда!

Слуга остановился. Он не осмеливался смотреть прямо в лицо своему врагу, но решил подождать, пока тот объяснит причину своего желания видеть его.

Реджинальд стал медленно приближаться к нему.

— Слушай, парень, — улыбаясь проговорил он медоточивым голосом. — Я оставил там на дороге свою лошадь. Не пойму: то ли она сломала себе ногу или чем-то поранилась, но я не смог заставить ее сделать ни шагу. Там она и осталась в траве на обочине. Но я думаю, что это из-за дурного характера. Идем со мной! Здесь у меня есть кое-что в качестве медицинского средства…

— Господин шевалье, я следую за вами, — ответил слуга.

Оба быстро вышли, подошли к изгороди и уже через несколько минут оказались на повороте дороги.

Демарец стал глазами искать раненую лошадь, о которой говорил шевалье. Но долго предаваться этому занятию ему не пришлось. Внезапно он ощутил на лице боль страшной силы. Он поднес к глазам руки и увидел на них кровь. Тут он понял, что получил удар бичом, который служил на плантации для усмирения беспорядков среди рабов. От боли и злости он громко закричал. Но сделать ничего не мог. Опытная рука наносила один за другим удары по лицу, рукам, телу. При каждом ударе он испускал крики и вопли, но шевалье не останавливался. Шевалье забавлялся, глядя, как несчастный корчился и стонал. И чем выше и чаще подпрыгивал Демарец, чем сильнее вздрагивал и стонал, тем веселее смеялся Мобрей.

Реджинальд остановился только тогда, когда Демарец, потеряв последние силы, упал на землю и запросил пощады.

— Вот так у нас, — объяснил шевалье, — поступают со шпионами. После этого они становятся, как шёлковые. Но если такое еще раз повторится, то я отрежу тебе оба уха и вдобавок свяжу, а к заднице привешу хороший заряд пороха с горящим фитилем… А теперь отправляйся к Жюли, которая тоже хочет тебе что-то сказать, и пусть она смажет раны, чтобы они не загноились…

Глава 8 Неудача сентиментального дипломата

Шевалье де Мобрей бросил Демареца на дороге и вернулся в замок. Он не спешил, но от волнения его руки и ноги сильно дрожали. Его гнев несколько уменьшился, и теперь он с большим удовольствием думал о том наказании, которому он подверг слугу, надоевшего ему уже очень давно своими бесконечными подглядываниями и интриганством. Этот лунатик не скоро осмелится взяться за старое!