Большая искра

– Ты это, Леонид, если ещё чего такого нафантазируешь – не стесняйся, излагай. Кое у кого уже даже мысль родилась – секретаря к тебе приставить, чтоб записывал всё, что говоришь. Уж больно часто мысли из-под тебя дельные выходят, – хвалит Васильев.

– Не, – скромно отмахиваюсь, – из-под меня только дерьмо лезет. А вот если что ещё намыслю – поделюсь.

– Ладно, отвлеклись мы, товарищи генералы, давайте дальше по предстоящему делу, – это уже Цанава.

По делу – затянулось аж до следующего вечера. Штабисты и связисты, начальники управлений, отделов и служб фронта, командиры частей сменяли нескончаемой чередой друг друга в кабинете командующего фронтом. Сотрудники Цанавы валятся с ног, контролируя режим. Иногда складывалось впечатление, что усилий на маскировку, секретность и дезинформацию противника тратится больше, чем, собственно, на подготовку наступления фронта.

Вечером 18-го появилась информация, что войска Калининского фронта освободили Великие Луки и совместно с Западным фронтом нанесли удары под основание Ржевского выступа. Может, в этот раз у них и получится окружить там 9-ю полевую и 3-ю танковую армии. Посмотрим. В любом случае у немцев забот прибавилось, и взять резервы, чтобы помешать предстоящим хулиганствам моей бригады, им будет неоткуда.

Вроде бы всё порешали, всё обсудили. За каждого солдата не знаю, но каждый начальник и командир уж точно свой манёвр знает, и на всякий случай ещё и знающий особист рядом почти с каждым, а то, не дай бог, кто чего забудет. Собираюсь уже обратно в Боровичи вылетать. Васильев дал команду перекус по-быстрому организовать. Хрен поймёшь – обед али ужин. Всё время чаем, почти чифиром, да бутербродами поддерживали мозговую деятельность. Только сели за стол, Цанаву на узел связи вызывают. Через пять минут возвращается мрачный. Что ещё за проблемы?

– Леонид Ильич, тут такое дело… – начинает и мнётся, подбирает слова.

Слушаю – и не знаю, как реагировать. Корнеев Викторию в поезд до Москвы посадил, предварительно проведя профилактическую беседу. В Москве её должны были на вокзале встретить. Но в прибывшем поезде её не оказалось. Искали. Нашли. Вышла в Клину то ли прогуляться, то ли чего купить. В вокзальной толкотне кто-то нож в спину сунул. Я теперь вдовец. НКВД землю роет. Случайность или кто следы заметает?

Сижу как болван, слов нет. Вроде она мне и не жена была, и видел-то один раз. Но тётка вроде бы нормальная была, и Лёня её любил, несмотря на свои кобелиные замашки. Блииин! А дети? Галя, Юра? Не мои или мои? Что с ними? Хотя, раз Вика в командировку уехала, значит, как-то их пристроила, значит, не переживала за них. Тем не менее прошу Фомича про сына и дочку узнать и позаботиться. Обещает. И тут меня торкает. Эгоист я, наверное, пока самого не клюнуло по темечку, о других и не думал.

– Фомич, я вот тут о чём подумал. Сколько сейчас таких детей по стране? Родители на фронте воюют или уже погибли. Детские дома – это, конечно, хорошо. Но вот особенную заботу о таких детях проявить. И чтоб родители, что в окопах, на передовой сейчас, спокойны были за их судьбу.

– Ты о чём?

– Вот у царя были кадетские училища, так почему бы нам такие же не сделать для детей фронтовиков? Название, конечно, поменять надо. Но суть та же. Интернат. Средняя школа. Начальная военная подготовка. Физподготовка. Преподаватели-воспитатели из демобилизованных по ранению. Вон вроде бы слышал на Валааме до войны и недавно на Соловках что-то такое сделали. Школа юнг, по-моему. И я бы как отец спокоен был, зная, что за моими детьми мой товарищ-фронтовик присматривает, к уму-разуму приучает.

– А как назвать?

– Вон у нас орден Суворова учреждён полгода назад. И училища так и назвать. Суворовскими. А если с морским уклоном, то, наверное, – нахимовскими. Но это про пацанов. Для девчонок тоже надо что-то подобное придумать. Ну как раньше Смольный институт был. Азы медицины там им давать, кулинарию, педагогику, ну ты понял, что-то такое, в этом духе.

– А что, разумная идея, – поддерживает меня Васильев.

– Фомич, будь другом, Лаврентию Палычу озвучь эту тему, – просительно смотрю на Цанаву. – Это же исторически ваши вопросы были. Ну как ЧК с беспризорностью боролась, а сейчас на новом уровне всё это сделать.

– Ага. Ты ведь знаешь народную мудрость – «инициатива имеет инициатора». Я наркому идею подкину, не спорю – хорошая идея, а он же меня на неё и поставит. А у меня и так задач выше крыши.

– Но, согласись, надо это делать.

– Да согласный я, согласный. Что вы пристали? Хорошо, подумаю. Надо ведь не с голой идеей к Берии идти. Статистику запросить надо. Деньги посчитать. Помещения. Преподаватели. Программы обучения составить. Куча вопросов. А то доложу идею, Лаврентий Палыч загорится, знаю я его, и потребует к завтрему воплотить. В общем, до Москвы доберусь, озадачу специалистов обдумать-обсчитать. Пару недель, наверное, хватит, чтоб всё на бумагу положить. Вот тогда и доложу.

Вроде бы отвлёкся, пока обсуждали. А закончили – опять навалилось. Молчу.