Большая книга грузинских сказок и легенд

Повелитель месефи живёт на дне моря во дворце из ила, рыбьих скелетов и чешуи. Месефи — женщины и мужчины — похожи на ядовитые грибы, из земли появляются. Если женщина всходит, в тот год дождя не будет; если мужчина, наоборот, жди дождя. На сморщившихся лицах еле видны злые крохотные глазки. На груди маленькие стекляшки висят, наполненные страхами, бешенством и безумием. Месефи выдумывают разные страшные вещи: могут ветки и корни чудовищами представить, крики ночных птиц — голосами покойников, ямки — пропастью, горки — дворцами людоедов. Язык не повернётся описать все ужасы. Заблудившись в привидениях, можно навсегда там и остаться.

Дораисхевели — страшило с огромным красным глазом на лбу, бородавками на носу, худющими ногами. Сидит у самого котла, накинув на плечи чёрную бурку, варит водку, сторожит её, всем раздаёт, а сам не имеет права пить, ходит, чавкает, от досады песню заводит: «Этот выпил, тот напился, кто не выпил — сам виноват». Если напоит — своих не узнаешь, в свинью превратит, в грязи обваляет.

Тартароз — правая рука Алерти, всех судит, всё подытоживает и отчёт Алерти представляет. Его трофей — души людей, продавших себя ради денег и славы.

Если недостаточно рассказано про ад, могу добавить, но кому хочется встречаться со злым духом — душегубом, да и стоит ли знакомиться с этим царством?! А если вдруг случится туда попасть, запомни заклинание: «Эревези, Геревези, Ангарези, всё что видел — только грезил!» и вовремя проснись.

Главный праздник мрачного царства

Если тёмной ночью, в праздник Чиакоконоба, не разжечь костёр, не перепрыгивать через огонь, не петь и не танцевать, не веселиться и не кричать, развлекаться до безумия, то возвратившиеся с мрачного праздника злые духи овладеют, окружат тебя — и попадёшь под их влияние. Нельзя спать, чтобы не сглазили, порчу не навели. Можно лишь представить освещённую кострами маленькую деревню и пролетающих над ней злых духов, вооружённых граблями, вилами, косами. Что происходит на той самой горе, лучше не рассказывать, но… всё же.

Приползают на коленях каджи и представляют Рокалу отчёт. «Я лгуна с дерева сбросил и избил», — говорит один. «А я его убил», — добавляет второй. «А я искромсал», — завершает третий. Черти довольны. Потом, извиваясь, словно слизняки, приползают оборотни, расплываются, как яичные белки, похваляются перед повелителем, угодничают, хвалебные дифирамбы поют, плевки и пинки начальства за награду принимают. С визгом и криками входят русалки: «Мы мужей своими песнями с ума посводили, детей похитили, женщин в лес заманили, до смерти довели». Им новые гребешки раздают. Ябеды приносят ложь, обман, измену, наговоры. Черти расхваливают себя: «У матери ребёнка отняли, мужа от жены увели, женщину раздели, с мужчины одежду содрали…»

Очокочи костёр разводит, Ткаш-мафа визжит, чёрный дэв огнём плюётся, гвелешапи огненную лаву изрыгает. Дэвы о своих победах рассказывают: «Горы передвинули, деревню затопили, воду перекрыли, убили, разорили…» За заслуги им водку раздают, напьются — песни орут. «Добра не знает. Злобы полный». Под конец приплетутся оставшиеся злые духи, и, если ничем не смогут похвалиться, придётся им экзамен сдавать. Стоят испуганные, как крысы, и повторяют скороговоркой: «Чёрт чёрту чёрта подставил», «Чёрт чёрного чёрта чернит». Ошибутся — на смех их поднимут, наорут. Вот и лезут из кожи вон до тех пор, пока пир в драку не перерастёт, а причины для потасовки всегда найдутся: кто-то у кого-то что-то украл, — и начинается мордобой. В ход идут кулаки, камни, пинки, тумаки. Друг друга не жалеют. Под конец начнут пересчитывать синяки, разорванные уши, разбитые носы, подведут итог и исчезнут с первыми лучами солнца. Надеюсь, вам нечего им дарить? Если на стене бранное слово напишете, девочкам к волосам жвачку приклеите, другу подножку подставите, мусор на улице разбросаете — ваши вредные дела черти в свой список добавят и себе припишут. Это никому не понравится.

Полубоги и сыновья божьи

Люди и герои

Бог создал человека — бог ему и судьбу определил. Из земли вылепил, в пустую глиняную оболочку душу вложил, в живое существо превратил, любить научил.