Большая книга магии-5

Убирать в их большом доме для меня было в радость, потому что мне очень нравились мраморные лестницы, лаковые полы и золотая мозаика большого бассейна.

У меня была своя просторная комната с мягкой и широкой кроватью и двумя тумбами по бокам. Я выдвигала и задвигала ящички и думала, какое счастье иметь все это великолепие.

В доме нас хорошо кормили. Первое время от непривычных деликатесов я без конца бегала в туалет. Повариха это заметила и сказала:

– Не жри много, не жадничай, иначе испортишь себе желудок. Еда здесь шикарная, всего не перепробуешь. Ешь понемногу, иначе так и будешь бегать с поносом.

Постепенно я с этим справилась, но вес набрала. У меня вдруг появилась большая грудь и лицо стало светиться красивым, здоровым цветом.

Я радовалась, глядя в многочисленные зеркала большого дома.

Всем в доме управляла экономка Роза Мустафовна. Я ее жутко боялась, впрочем, как и вся остальная обслуга.

Шли дни, и я усвоила все уроки, которые мне давала Роза: «Не шуметь, не мельтешить, убирать так, чтобы не попадаться на глаза хозяевам, не подслушивать, не задавать вопросов и ничего не предпринимать без моих указаний».

Но я от других узнала, что мой хозяин любит щипать девушек из обслуги, всех, кроме поварихи. Она толста и старовата. И что моя хозяйка очень молода и удивительно красива.

С обслугой она никогда не общается и все приказания дает через экономку. Та в свою очередь информирует свою хозяйку о том, что происходит в доме, кого следует поощрить, а кого выгнать вон.

Месяцев через пять мне было велено экономкой подняться в комнату к Елизавете Петровне, моей хозяйке. Не знаю почему, но у меня затряслись колени: я боялась, что меня вызвали для того, чтобы дать расчет.

Но хозяйка приняла меня с улыбкой и предложила мне присесть. Я присела на краешек стула и услышала от нее, что она довольна моей работой. В доме чисто и я не даю никаких поводов к разговорам, поэтому мой заработок будет увеличен. От ее слов я невольно разулыбалась и вспыхнула. Хозяйка усмехнулась и сказала, что уже давно не видела такой искренней улыбки, как у меня. Затем попросила: «Расскажите мне о себе».

И я стала рассказывать про свою прежнюю жизнь. Не знаю зачем, но я говорила ей о том, о чем я не хотела никогда вспоминать: о стоптанных, рваных туфлях, о вонючем мыле, которое моя мать варила бог знает из чего, потому что наши шесть вшивых голов нужно было по вечерам чем-то мыть. О том, что я не очень хорошо училась, так как от слабости и голода засыпала на уроках.

Я говорила, потому что хоть раз человеку необходимо облегчить душу.

У Лизы было такое лицо, будто она сейчас встанет, подойдет ко мне и станет гладить мою голову своими красивыми руками. Но она не подошла, а только сказала:

– Ладно, ты сейчас иди. Я уверена, что у тебя все будет хорошо. Если тебе что-нибудь потребуется, то ты можешь ко мне обратиться лично, и я думаю, что всегда смогу тебе помочь.

С этого дня Елизавета Петровна стала довольно часто вызывать меня к себе. Она просила меня расчесать ей волосы или просто помассировать плечи. Всякий раз моя хозяйка угощала меня конфетами или давала что-нибудь из того, что ей, видимо, уже надоело. Все ее безделушки, как она их всегда называла, были необыкновенно изящны и красивы. Это могли быть заколка для волос, которая мерцала и играла всеми цветами радуги, шкатулка с танцующей парой и музыкой или же духи, которые не очень ей нравились, а по мне так они божественно пахли, а флакончик от этих духов был произведением искусства.

Постепенно в моем шкафчике скопилось множество таких подарков, которые я перед сном перебирала, удивляясь тому, что все это богатство принадлежит теперь мне.

Я думала, как, должно быть, счастлива моя хозяйка, если у нее в каждой комнате навалом таких красивых вещей.

Каким-то внутренним женским чутьем я угадывала, что моя хозяйка скучает в этом огромном красивом доме.

– У мужа всякие дела, – говорила Лиза, махнув изящной, красивой ручкой.

И я радовалась его отсутствию, так как кто его знает, прижилась бы я в этом доме, если бы он был домосед… Стала бы Лиза звать меня к себе или нет, а так я каждый день болтала со своей хозяйкой и она уже не могла без меня обходиться.

Однажды я случайно услышала, как наша экономка Роза сказала Лизе:

– Я прошу прощения, но я думаю, вы зря переходите дозволенные границы с прислугой. Люди, которые делают грязную работу, не ценят добро и впоследствии делаются беспардонными.

Я затаив дыхание ждала, что ответит Розе хозяйка. Впервые за все время я услышала ледяной и высокомерный тон моей покровительницы. Она отчеканила:

– Я попрошу вас впредь никогда не сметь пытаться делать мне замечания. В следующий раз я вас просто выставлю из моего дома.

После этого случая Роза перестала меня трогать, стала заискивать передо мной, будто я и вправду могла повлиять на свою хозяйку.