Молитва
Боги или безвластны, или же властны. Если они безвластны, то зачем ты молишься им? Если же они властны, то не лучше ли молиться о том, чтобы не бояться ничего, не желать ничего, не огорчаться ничем, нежели о наличности или отсутствии чего-либо?
Надеяться на Бога есть единственный способ в него верить, и потому кто не молится, тот не верит.
Пифагор запрещает молиться о себе, потому что в чем наша польза, мы не знаем.
Все события на свете – ответы на молитвы, в том смысле, что Господь учитывает все наши истинные нужды. Все молитвы услышаны, хотя и не все исполнены.
Молитва должна оставаться без ответа, иначе она перестает быть молитвой и становится перепиской.
Для молитвы достаточно нескольких слов, иначе религия становится литературой.
Никто не лжет, когда молится.
Одной молитвой опровергаем другую. Желания у нас в разладе с желаниями.
Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого.
Господи, если ты есть, спаси мою душу, если она у меня есть!
Всякая молитва сводится на следующее: «Великий Боже, сделай, чтобы дважды два – не было четыре».
В своих молитвах мы просим изменить обстоятельства, и почти никогда – себя.
Бог один, да молельщики не одинаковы.
Не следует думать, будто молитва – только обращение к Богу. Очень часто молитва – это выслушивание того, что Бог говорит нам.
Не нужно иметь веру, чтобы молиться; нужно молиться, чтобы обрести веру.
Молиться – домогаться, чтобы законы Вселенной были отменены ради одного, и притом явно недостойного просителя.
Если бы бог внимал молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно желая зла друг другу.
Не спеши говорить «аминь», если не слышал, о чем молился твой ближний.
Не проси ближних молиться за твою душу. Преисподняя не возвращает долгов.
Если вы хотите разозлить человека, скажите, что будете молиться за него.
Мы обращаемся к Богу лишь для того, чтобы получить невозможное.
Чем ленивее и глупее человек, тем чаще он беспокоит Бога.
Господь отвечает на все молитвы, но на некоторые молитвы он отвечает «Нет».
Смысл молитвы – в готовности получить отказ.
Если ты говоришь с Богом – это молитва, а если Бог говорит с тобой – это вдохновение.
Если вы говорите с Богом, это молитва; а если Бог говорит с вами, это шизофрения.
Богохульство дает облегчение, какого не может дать даже молитва.
Молодость
Молодость – недостаток, который быстро проходит.
Молодость – большой недостаток для того, кто уже немолод.
В каждом возрасте свои прелести, но в молодости еще и чужие.
Первые двадцать лет – самая длинная половина жизни.
В молодости мы горы сворачиваем, а потом пытаемся выбраться из-под них.
По-настоящему молод лишь тот, кто мечтает стать старше.
Молодость была бы идеальным состоянием, если бы наступала чуть позже.
Можно впасть в детство, но не в юность.
Молодость – самая старая традиция Америки, ей уже триста лет.
Только молодость получает больше, чем тратит.
Человек молод, когда он еще не боится делать глупости.
Кто в 16 лет не революционер, тому в 30 лет не хватит отваги, чтобы быть начальником пожарной команды.
Если бы молодость знала, если бы старость могла!
Если бы молодость знала, она бы и в старости могла.
Молодость ушла к другому.
Молодость упрекают за самомнение: дескать, она полагает, будто мир начался с нее. Но старость еще чаще думает, что мир кончается вместе с нею.
Стариков, которые по каждому случаю тянут: «Вот в наше время…» – порицают, и справедливо. Но еще хуже, когда молодежь бубнит то же самое о современности.
Миром правят молодые – когда состарятся.