Большая книга о новой жизни, которую никогда не поздно начать (сборник)

Как горная река, взломав весенний лед, заливает окрестные долины, так и Чин в один миг переполнило душу рыжего ослика.

Он ощутил огромную силу. Ему все по плечу! Можно сказать вещи – «Будь!» – и она появится. Чин способно усилием воли сотворить мост, дорогу или дворец. Оно исполняет ожидаемое и вселяет уверенность в будущем. Хотя не любит действовать, как джинн Малай, по заказу, – вот, мол, получите из воздуха колесо обозрения, игральные автоматы или золотой панцирь для черепахи Тошбаки, пропадающие при первом же ливне.

Чин созидает особые условия, благоприятные для добрых дел. И люди, от которых многое зависит в этой короткой жизни, неожиданно для самих себя решают срочно проложить метро, воздвигнуть жилой дом или то же колесо обозрения. Оно охотно построит в далекой деревне школу или больницу, внушив эту мысль тамошнему губернатору, сроду не думавшему ни о чем подобном.

Чин разумно, и никогда не будет городить золотые шатры с изумрудными окнами там, где они без смысла и пользы. Оно благородно и живет для общего блага.

Праведное чувство, прямое, как чинара. Чин – истина, ясная и неподдельная, которую ищут всю жизнь, а она, как счастье, в твоей душе!

Шухлик знал теперь почти все о своем новом чувстве.

Хотя можно ли сказать о душе – я ее хорошо знаю? Вряд ли! Так же и о чувстве Чин. Разве что в самых общих чертах рыжий ослик познакомился с ним. Оно пока не подавало голоса, а действовало молчком. Неразговорчивое, но деловитое!

Шухлик так задумался и размечтался, что Чу едва успело предупредить.

– Бухнешься и брякнешься!

Он вовремя прыгнул, а так бы точно загремел в глубокую канаву, переломав ноги. Освободив чувство Чин, Шухлик поглядел с осуждением на эту рытвину посреди дороги, и через минуту от нее следа не осталось, даже какая-то травка успела вырасти.

К вечеру, когда горы по правое ухо стали голубыми и тени от них легли под самые копыта, Шухлик наступил на дикого осла. То есть, конечно, на его тень, мелькнувшую подобно быстрокрылой птице.

Сам Кианг, как ни в чем не бывало, легкомысленно скакал по утесам. Мчался куда-то, словно по неотложным делам. Его светлое брюхо стелилось над скалами, как облако, увлекаемое ураганным ветром. И все же, заметив рыжего ослика, он мгновенно скатился вниз.

– Почтенный ходжа Шухлик! – поклонился Кианг. – Мне не дано знать, куда вы путь держите, но я хотел бы познакомить вас с моей невестой Осмон. Окажите честь спасенному вами! Это не так далеко, и я потащу ваш камень.

«Неудобно отказываться, – шепнуло Чу. – Чувствую, стоит посетить эти горы!»

Камень любви легче пуха, Шухлик, конечно, не отдал, но угнаться за диким полоумным ослом не мог.

Кианг все время убегал, скрываясь из виду, и возвращался. Вверх-вниз, вперед-назад, как собачка, которой не терпится показать хозяину что-то эдакое, чего тот в жизни не видывал, – какую-нибудь прошлогоднюю косточку из холодца. Наверное, Кианг очень торопился к невесте Осмон. Чтобы его не задерживать, Шухлик только подмигнул мысленно чувству Чин, как сразу очутился на вершине горного хребта.

Его взору открылась невероятная картина – огромное глубокое небо со всех сторон.

Сначала показалось, что далеко внизу – океан или облака. Однако солнце не уходило, как обычно, за горизонт, а опускалось прямо к подошвам гор. Быстро закатывалось, будто мяч под шкаф. Уже повсюду мерцали первые звезды – над головой и под ногами.

Прискакал запыхавшийся дикий осел.

– Где же твоя невеста? – обернулся Шухлик.

– Да вот она – перед вами, драгоценный ходжа! – воскликнул Кианг. – Моя неизвестная, незнакомая Осмон – небо мое! Как она прекрасна!

Шухлик изумился, хотя, казалось бы, невозможно еще чему-то дивиться, когда стоишь посреди неба – на краю света.

– Разве бывают незнакомые невесты? – спросил он.

– А как же! – кивнул Кианг. – Потому так и называются, что незнакомые, – не-веста! А если знакомая, то просто – веста!

И он – небесный жених – устремился вниз по скалам, навстречу своей незнакомке.

Солнце скрылось под горами. Отворилась такая бездна, что душа обомлела.

Шухлик замер над обрывом и медлил, не зная, куда теперь. Тогда Чу подтолкнуло вперед, и он поскакал сквозь звездные дебри.

Камень Чантамапу увлекал его, утягивал в глубокую впадину, на дно неба, откуда был родом.

«Это небо, как невеста, совсем незнакомое! – думал Шухлик. – Не-бо! Получается, что знакомый – Бо?»

«Ибо воистину Бог – господин, одаряющий счастьем! – вдруг высказалось Чу. – Все мы под небом у Творца!»

На самом небесном дне Шухлик заметил какую-то дыру, напоминавшую мутный пруд, в котором когда-то утконосы рыли нору.

«Не это ли пупок, развязавшийся сам по себе? – подумал рыжий ослик. – Где же ему быть, если не здесь!»

Однако Чу разочаровало.

– Просто дыра в Хаос, где конец света. Заштопай ее!

– Вероятно, она нужна, – предположил Шухлик. – Например, как вентиляция или водосток? Еще бывают такие специальные дырочки на одежде, чтобы продувало и меньше потел. Прикроешь ее, а потом весь мир перевернется!