Большая книга одесского юмора (сборник)

Так прошел год. А в шестьдесят четвертом году в Ленинград приехал Миша, оставив работу сменного механика в одесском порту, и нам стало веселее. Во всех отношениях.

Миша любил поесть, Витя умел готовить, у меня в запасе всегда было рублей сто. Я их спасал от голодной смерти. Миша начал писать, а мы с Витей – репетировать. У нас стал накапливаться свой репертуар. Миша писал неистово, но Райкин складывал его тексты в сундук. И то, что не брал Райкин, брали мы с Витей – Сухим. Да, нас все так и называли – Сухой, Малой и Писатель. Друзья говорили:

– А где Писатель?

– Пошел к Сухому.

– А где Малой?

– А он уже там.

У нас появился первый шлягер – «Авас». Мы ездили на гастроли в Москву, жили в роскоши. Гостиница «Пекин»! Ресторан ВТО! Знакомство с актерами и театрами – Таганкой, «Современником», с Эфросом – его театр мы любили безумно, выступления на капустниках… Вы заметили, я все время говорю «мы»? Да, везде мы были вместе с Витей. И если он появлялся один, спрашивали: «Где Рома?» И наоборот. И когда кто-то видел одного из наших детей, то говорил: «Это ребенок Карцева и Ильченко».

Наши фамилии слились в одну, наши мысли совпадали, наши взгляды не расходились. И хотя мы были совершенно разными людьми – по темпераменту, по уровню образования, по отношению к некоторым сторонам жизни, к женщинам, выпивке и даже по отношению к общим друзьям, – нас объединяло главное: любовь к театру, к нашему жанру. И еще – уважение друг к другу. Я регулярно скандалил с режиссерами, я каждый день предлагал новые варианты роли, ставил в тупик постановщика спектакля и партнеров, я все время импровизировал не туда! И Витя все это терпел…

Он был очень умен, наш Витя. Когда мы с Мишей танцевали с барышнями, он сидел в углу и читал. Он знал Ленинград как свои пять пальцев. Он рассказывал таксистам в Москве, куда ехать, как доехать ближайшим путем. Он шпарил наизусть Ильфа и Петрова главами! Он знал все типы самолетов. Не могу не вспомнить: на гастролях в московском Театре эстрады мы с Витей в перерыве между номерами обычно сидели и смотрели из окон на Москву-реку. Как-то раз Витя своим орлиным взором увидел кружащий над Красной площадью самолетик и, в отличие от меня, жутко удивился и даже возмутился: «Как он сюда попал?» Оказалось, это был Руст – немец, перелетевший все границы, которые у нас на замке, и приземлившийся на Красной площади.

И если бы Витя не стал артистом-профессионалом, он мог бы стать министром, врачом, режиссером, хирургом, поваром, психологом, шахматистом…

Постепенно репертуар наш рос, и мы уже могли играть час и немного работать вне театра. Вите нужно было кормить семью, нужно было спасать от голода Жванецкого, который писал беспрерывно, но безвозмездно. И тут спасение – поездка на гастроли в Англию и Венгрию. Получали мизер, но валютой!..

А потом случился мой первый уход из театра, о котором я рассказал в «Приглашении к Райкину». Когда я попросился обратно, Райкин мое предложение не принял, но Миша и Витя, Тамара Кушелевская и Рома, жена Аркадия Исааковича, навалились на него – и он дрогнул.

Мы снова были вместе, втроем, причем Миша уже стал завлитом театра. Однако идиллия длилась недолго: вскоре Мишу уволили – за чтение своих произведений. А ведь Миша свои тексты читал всегда и всем. Как только собиралось больше трех человек, как только появлялся на коленях портфельчик – все затихали, и Миша читал. Новые вещи он сначала читал друзьям. Я, как всегда, хохотал, а Витя соображал. Он долго молчал, потом делал замечания, почти всегда точные.

А пока Миша увольнялся, мы с Витей съездили в Польшу. «Это наша последняя поездка за границу, теперь мы не скоро поедем», – сказал Витя и был, как всегда, прав.

Вернувшись в Ленинград, мы объединились с Мишей и уволились из театра Райкина. Мы понимали, что наш уход – это путь к самостоятельности, трудный путь в поисках жанра, в поисках своей формы и содержания.

Именно тогда, в начале семидесятых, мы утвердились в собственной манере игры. Импровизация – наш с Витей стиль, это тот случай, когда срабатывает таинственная связь автора и актеров. А если еще не мешает режиссер!.. Хотя режиссеров мы уже сами приглашали и вместе старались найти единственное решение каждой миниатюры.

Итак, жизнь наша с Витей продолжалась. Мы оба успели за это время окончить заочно ГИТИС, получить дипломы артистов театра и кино, а заодно и несколько выговоров. Еще был побег из Киева, с правительственного концерта, когда нас вернули обратно с соответствующими санкциями.

И мы уехали в Москву. Это тоже была Витина идея. И он опять оказался прав. Нам не хватало московских театров, нам надоело терпеть хамство киевских чиновников. Московский Театр миниатюр в саду «Эрмитаж» протянул нам руку, а Московское управление культуры показало кулак. И только благодаря друзьям, на которых нам всегда везло, мы с боем все-таки прорвались в Москву.