Большая книга пиратских приключений (сборник)

Капитан и полковник заперлись на ключ и принялись обсуждать список подозреваемых. Нас, конечно, выставили за дверь. Ну а потом папа, естественно, кое-что нам рассказал. Но это нам уже не было нужно. Мы сами (пораньше папы) вычислили коварного преступника.

В списке было десять человек. И все разные: и ученые, и мотористы, и боцман. Несколько человек капитан вычеркнул из «черного списка» сразу — это были безупречные люди, он знал их давно и много с ними плавал. И не раз они доказывали в опасные и трудные минуты свое мужество и свою честность.

Папа сказал:

— Несомненно, что все эти пакости совершил один и тот же человек.

— Да они все разные, эти пакости, — возразил капитан.

— Немножко отличаются, — усмехнулся папа, — но цель-то у них одна.

— Это как же? Сообщить о результатах обследования впадины и столкнуть Рыбкина с корабля — какая же тут общая цель?

— Все это связано с грязными делишками фирмы «Оазис». Ведь именно Рыбкин подтвердил наличие рыб на глубине восьми тысяч метров. Рыбкин в их глазах, так сказать, нежелательный свидетель. Я не сомневаюсь, что будет попытка уничтожить и рабочие дневники Рыбкина, и саму эту злосчастную рыбину.

Капитан даже подскочил.

— Не беспокойтесь, Иван Федорович, я принял меры безопасности.

— Какие именно?

— Мне бы не хотелось об этом говорить…

— Я буду нем, как рыба имени Рыбкина, — торжественно пообещал капитан.

— Я подселил в каюту Рыбкина его спасителя.

— Ах, вот как! — догадался капитан. — Это ваш человек?

Папа не ответил, а только пожал плечами.

В общем и целом они просидели над списком до самого ужина. И выделили трех человек, за которыми необходимо установить наблюдение.

Капитан старательно набил свою бездонную трубку, раскурил, выпустил ароматное облако дыма и спросил:

— И как вы себе это представляете? Кому вы это поручите?

— У меня есть для этого люди, — спокойно сказал папа.

— Да вы что, целое отделение милиции с собой взяли? — засмеялся капитан. — И что за агентура, если не секрет?

— Глазастая, ушастая, любопытная. Не удивлюсь, если эта агентура сейчас подслушивает нас за дверью.

Но мы не подслушивали за дверью. Мы вычислили подлого врага.

— Давай, Дим, — сразу же предложил Алешка, — тоже столкнем его за борт. Может, его акула покусает.

— А если он ее покусает? — предположил я, не очень, конечно, серьезно.

Алешка рассмеялся. И тут же попытался выдать еще одно наказание для гада:

— А тогда давай, Дим…

Но я его строго прервал:

— Никаких «давай». Скажем папе — и все.

Алешка покорно согласился, потому что честь разоблачения преступника целиком принадлежала мне. Правда, натолкнул меня на эту мысль Алешка. Он сказал:

— Дим, если этот гад сообщает этой заразе о наших делах, значит, у него есть рация. И они ему тоже дают всякие советы и указания. «Узнай там то-то и то-то. Утопи на всякий случай Рыбкина. Или выпей за его здоровье».

Так, так… Постойте! И я вдруг почувствовал, будто из темного чулана вышел на освещенный солнцем балкон. Откуда все видно.

Я вспомнил про слуховой аппарат боцмана Шмаги и его реакцию на мою просьбу. Я вспомнил, что, когда случайно включил его, в нем появились шумы, потрескивания, морзянка. А потом и чей-то грубый голос, обращенный к какому-то Алику. Да еще со строгим приказом не употреблять спиртные напитки. А ведь капитан частенько отчитывал боцмана за эту «слабость». Вот и стало все на свои места. Никакой это не слуховой аппарат, а самая обыкновенная карманная рация. (Тогда мы еще не знали, что эта рация самая необыкновенная. С ее помощью глухой боцман прослушивал все разговоры в любой каюте, даже в капитанской. Причем не выходя из каюты собственной.)

— Я так и знал, — сказал Алешка с гордостью. — Он мне всегда не нравился. Да еще все время носом шмыгает.

Я не стал напоминать Алешке, что он подозревал вовсе не боцмана, а веселого матроса.

— Дим! А значит, он вовсе не глухой! Только притворяется таким. Чтобы спокойно своей рацией пользоваться. Пошли к папе, пусть наручники готовит.

— Подожди, — рассудил я, — сначала нужно кое-что проверить. А то обвиним невинного человека. Да еще страдающего насморком.

— А что проверять-то? — изумился Алешка. — Все и так ясно.

— Во-первых, нужно узнать его имя. Может, он вовсе и не Алик. А во-вторых, нужно убедиться, что он не глухой.

— Это запросто! — сказал Алешка. — Подкрадусь к нему сзади да как гаркну! Если он подскочит, все ясно — у него прекрасный слух. А ты узнай у кого-нибудь, как его зовут, ладно?

В общем, первым делом — самолеты, а наручники — потом.