Большая книга пиратских приключений (сборник)

Папа несколько раз пытался связаться по рации с Интерполом. Но батарейки в его рации безнадежно сели, и Интерпол не отвечал. А у нас кончалось не только терпение, но и продукты. Правда, на острове были всякие фрукты, а в океане была всякая рыба, но нам эта диета уже надоела.

Алешин ворчал больше всех:

— Я столько ночей уже не спал, караулил, мне много калорий надо. В виде мяса.

— А я домой хочу, — поддерживал его Алешка. — Мне ваш океан надоел.

Неожиданно к ним присоединился Ваня Васильевич. Сначала он сказал: «Гы!», а потом объяснил:

— Хочу водопровод. Хочу телевизор. Хочу собаку.

На что папа вполголоса заметил Алешину:

— Кажется, он приходит в себя. Память возвращается.

Алешин покачал головой с сочувствием:

— Досталось мужику.

А что ему досталось? Папа не торопился раскрывать эту тайну. Но мы все-таки поймали его на берегу, когда он сидел на перевернутой лодке, курил и тоскливо смотрел в небо — ждал вертолет. Алешка сел с ним рядом, вздохнул, положил ему руку на плечо.

— Ничего, пап, — сказал он, — нам и без телевизора хорошо.

— Без собаки плохо, — улыбнулся папа. — Не подлизывайся, ничего тебе не расскажу. Потому что сам не все знаю.

— А ты расскажи, что знаешь.

У наших ног тихо плескались маленькие волны, набегая на песок и оставляя на нем мелкую белоснежную пену. И так повторялось, наверное, уже миллиард лет. А может, и больше. Кто их считал?

В небе над океаном курчавились облака, между ними сияло и жарило солнце, а чуть пониже летали чайки и щебетали морские ласточки. Довольно прожорливые существа, кстати.

Папа отнял от глаз бинокль, положил его рядом, на днище лодки.

— Да что тут рассказывать? История какая-то непонятная… Иван Васильевич Чижов по профессии — биолог, по призванию — коллекционер. Его знаменитой коллекции положил начало еще прадед Чижова. Этой коллекции завидуют все музеи мира.

— Чего это они? — спросил Алешка с интересом.

— А потому, — объяснил папа, — что коллекция у него не простая, а именная.

— Это как? Имени кого-нибудь?

— Не совсем… Вот лежит, например, в витрине музея какой-нибудь глиняный черепок, и написано: «Фрагмент горшка IX века».

— Понял, — сказал поспешно Алешка. — А у Вани написано: «Фрагмент ночного горшка имени Наполеона».

Папа рассмеялся. Но поправил:

— «Из этого черепка лакала молоко любимая кошка Льва Толстого». Теперь ясно?

— Ясно.

— И вот вся его коллекция такая…

— Кошачьи черепки? — разочаровался Алешка. — Да их на любой помойке…

— Не черепки, — прервал его папа. — Я не очень хорошо знаю его коллекцию, но помню, что она содержала, например, саблю Дениса Давыдова, единственный орден русского богатыря Ивана Поддубного, письма Чехова, велосипед Льва Толстого, подковы с копыт коня Дмитрия Пожарского, бальную книжку жены Пушкина…

— Интересно! — воскликнул Алешка. — Она что, на бал ездила книжки читать?

Алешка фыркнул, а папа хмыкнул:

— Темный ты человек, Алексей. Бальная книжка — это записная книжка. Дама на балу записывала туда все приглашения кавалеров на танцы. Кому — кадриль, кому — мазурку, кому — полонез. Это понятно?

— Понятно. Чтобы не перепутать. А то все королевы… то есть кавалеры на дуэлях передерутся.

— Примерно так.

— Пап, — спросил я, — а как же эта книжка сохранилась? За столько лет.

— Интересный вопрос. Дело в том, что странички в такой книжке были не бумажные, а из тоненьких пластинок слоновой кости.

— Здорово! — сказал Алешка. — Вот куда все слоны подевались!

— Записи в книжке делали специальным карандашиком, а после бала их стирали. И книжка была готова к новому балу, к новым записям… Но мы отвлеклись. Коллекция Ивана Чижова была бесценной. И на нее зарились не только музеи, но и другие коллекционеры. Особенно, как мне помнится, старался ее заполучить писатель Красильников. Он, подлец такой, даже сговорился с жуликами, чтобы они ограбили Чижова.

Теперь понятно, откуда папа знает эту историю.

— Да, — кивнул он, — нам с Алешиным пришлось заниматься этой кражей.

— И чего? — спросил Алешка. — Нашли?

— Нашли. И все украденные вещи удалось вернуть Чижову. Но через некоторое время он исчез.

— Спрятался? — спросил Алешка.

— Не знаю… — Папа снова взял бинокль, поднес его к глазам. — Исчез — и все. По некоторым данным, он отправился в путешествие на теплоходе «Айвазовский». И исчез.

— А я его нашел! — похвалился Алешка. — Теперь он нам все расскажет.

— Боюсь, что нет. Он провел два года в одиночестве, потерял память, говорит с трудом. Ему потребуется помощь врачей. И тогда, может быть… — Папа опустил бинокль и таким же ровным голосом добавил: — Собирайте вещи: карета подана.

Мы вскочили. Далеко в море, низко над водой летело какое-то странное сооружение. Когда оно приблизилось, Лешка сказал:

— Никакой не вертолет. Лодка с крыльями.

Точно, лодка с крыльями. Корпус как у катера, по бокам крылья, на их концах что-то вроде поплавков. А на корпусе — башенка с винтом, который яростно вращался, блестя сплошным кругом под солнцем.

— Гидросамолет, — сказал папа.