Большая книга пиратских приключений (сборник)

Что тут началось! Все население острова высыпало на берег. Вот теперь у них еще один вождь будет. Еще важнее. Бескрылый Олень спустился к ним с неба (Оленин прилетел на остров Кокос на вертолете), а новый вождь — сначала с неба, а потом из океана. Интересно, как они его назовут. Крылатая Рыба? Или Плавающий Орел?

Гидросамолет плавно коснулся поверхности воды своим брюхом и поплыл к берегу. Вздымая носом волны и баламутя воду потоком воздуха от винта.

Не приближаясь к острову, гидросамолет сбавил ход, остановился. Его поплавки коснулись воды, и он замер. Похожий на громадную птицу, которая, распластав крылья, улеглась отдыхать от дальнего перелета.

Из брюха гидросамолета вывалилась оранжевая лодка, будто водяная птица яйцо снесла; в лодку прыгнули люди, завели мотор — помчались к берегу.

Островитяне на лодках и вплавь бросились в море — встречать дорогих гостей.

— Как бы они их не напугали, — проворчал Алешка. — А то как развернутся, как улетят!

Не развернулись и не улетели. Сошли на берег. Один человек — в обычной одежде: белые шорты, кроссовки, пробковый шлем, а двое других — в легком камуфляже и с автоматами. Папа обменялся рукопожатием с «пробковым шлемом» (тот назвался: мистер Икс), кивнул его бойцам, и они о чем-то заговорили. Мы стояли рядом, но ничего не поняли — разговор шел на английском языке.

Потом папа объяснил нам, что с вертолетом вышла неувязка. Он мог лететь только на двести миль — сто к нам и сто обратно. А до нас было почти пятьсот. Поэтому пришлось срочно искать другой транспорт, и это «срочно» растянулось почти на две недели.

— Ждите меня здесь, — сказал нам папа. И они все уселись в шлюпку и отправились на гидросамолет.

Островитяне взвыли от горя. Они решили, что сейчас эта морская птица взмахнет крыльями и унесет их любимых белых вождей в какую-нибудь туманную даль. Алешка тоже что-то заволновался.

— Дим, он нас не бросит? Пусть только попробует!

Папа тем временем вместе с прибывшими скрылся в брюхе гидросамолета. Подошел Алешин.

— За нами? — спросил он. — Красивая птичка.

А красивая птичка вдруг громко заговорила папиным голосом. Через мегафон:

— Боцман Шмага! Предлагаем вам немедленно явиться на борт воздушно-морского судна для отправки на материк. Даю вам тридцать минут. Время пошло.

Островитяне от этого громового голоса чуть не попадали на песок. А Лешка сказал:

— Он не явится. Не медленно, не немедленно. Он здесь останется.

— Откуда ты знаешь? — удивился Алешин.

— А чего ему на материке делать? В тюрьме сидеть? Уж лучше в океане. Любому дураку ясно.

— Я вот не дурак… — начал объяснять Алешин.

— Наверное, — посмотрел на него Лешка.

Алешин погрозил ему кулаком и продолжил:

— Я вот не дурак, а понимаю, что все-таки лучше среди людей, даже в тюрьме, чем в одиночестве на острове.

— А он тут, когда мы все уедем, великим вождем останется. По кличке Красный Шмыгающий Нос. Его будут кормить и оказывать почести. А когда им надоест…

— Они его съедят, — закончил фразу Алешин.

— И все заразятся насморком, — рассмеялся Алешка.

— Ладно, — вздохнул Алешин, — надо задержанных доставить. Кто со мной?

Мы забрались в катер и отправились на остров Скелета. Услышав шум мотора, задержанные вышли на берег. Они были хмурые и злые. Им очень не хотелось улетать с острова. Поэтому Алешин был очень внимателен и бдителен. И скомандовал нам:

— Лешка — за штурвал. Чуть что — дуй отсюда. Дима, возьми наручники — и на берег, окольцуй их.

Сам Алешин взял всю троицу на прицел:

— Без шуток, господа. Стреляю без предупреждения.

Мне никогда не приходилось надевать на людей наручники. Не скажу, что это приятное дело, даже если приходится их надевать на заведомых негодяев.

Но я это сделал; задержанные, соединенные наручниками, погрузились в катер, и мы благополучно доставили их на наш берег. Где их принял мистер Икс и отправил на гидросамолет.

Пока его загружали оружием из грота, мы быстренько собрали свои вещи. А было их — по карманам распихать. Алешка, конечно, поскандалил, пытаясь загрузить в шлюпку мешки с раковинами. Не удалось. Тогда он их щедро рассыпал по берегу, а одну раковину — самую большую и красивую — подарил Ване Васильевичу со словами:

— Это в вашу коллекцию. Вы только напишите на ней: «Раковина имени Алексея Оболенского».

Здорово! Валенки его имени уже имеются.

При слове «коллекция» в глазах Чижова что-то засветилось — разумное и вечное. И он сказал:

— Гы! Да. Раковина. Ковш Петра Великого. — И тут его глаза опять затуманились.

При чем тут ковш? Мне совершенно не ясно. Алешке-то ясно:

— Он из этой раковины сделает ковш Петра Великого. Дим, а кто такой Петр Великий? Знаменитый экскаваторщик? С ковшом?

Пришлось объяснить, что Петр Великий — это российский император в давнее время. Что он воевал со шведами и строил корабли.

— И ковши делал? — поспешил Алешка. — Для коллекции?

— Марш в лодку, — сказал папа. — Пора. Мама вас заждалась.

При этих словах Алешкины глаза стали круглыми. Он решил, что мама заждалась нас в гидросамолете. И ворвался в него, как маленький ураган. Но мама ждала нас не в самолете, а в Москве.

Мы расселись по креслам, уставились в иллюминаторы. На берегу рыдали островитяне и махали нам букетами цветов. Над головой заревел двигатель. От самолета побежала по воде рябь, и он, медленно развернувшись, набрал скорость, как глиссер, оторвался от воды и, сделав круг над островом, взял курс на Тихоокеанскую базу Интерпола.

В салоне было свободно и уютно. Даже телевизор работал. Офицер в морской форме принес нам всякие напитки и кое-какую одежду для Вани. Он приоделся и с интересом оглядывал себя в зеркале, привыкал, а мы никак не могли оторваться от иллюминаторов.

Океан сверху тоже был красивый. Цвет воды его все время менялся: то бледно-голубой, то зеленый, а потом стал густо-синим с изумрудными кляксами островов, окаймленных золотым песком.

На базе мы пересели на вертолет, и он доставил нас еще на какой-то остров, где был настоящий аэропорт. Там мы всей командой разместились в большом воздушном лайнере. Долго летели, несколько раз садились на заправку, спали, ели. А потом папа сказал:

— Просыпайтесь — Москва!

Вокруг было черное ночное небо. А внизу — море огней. Вдруг это огненное море накренилось, исчезло, появилось вновь, и в ушах закололо — самолет пошел на посадку в столице нашей Родины.

Немного ошалевшие, мы вышли в здание аэровокзала, и первым человеком, которого мы встретили в Москве, была наша мама. С букетом цветов.