Большая книга приключений для маленьких принцесс

Весь урок Таня с испугом прислушивалась к своим ощущениям. Если бы старик не трогал орехов, она бы даже задумываться не стала – съела и съела. А теперь ей все казалось, что в организме у нее происходят какие-то необратимые процессы. Крылья вырастают, как у Дюймовочки, или ноги покрываются шерстью, как у хоббитов.

Оттого, что ее сейчас больше волновала она сама, чем судьба растений, Таня и не заметила, как сильно опечаленный последними событиями Терещенко обрывает листья на плюще. Внешне этот плющ был совершенно безобидным. Небольшие листочки кленовидной формы слегка подрагивали каждый раз, когда кто-нибудь касался этого сильно разросшегося растения. Плющ был очень цеплючий, так и норовил ухватиться за проходящего мимо. Плющ давно привык к тому, что его усики и листья все время обрывают, и даже, кажется, только пышнее становился от этого.

Терещенко мял в руках жестковатые листья и задумчиво глядел в окно, где отражался весь класс и в том числе Таня. Его длинные пальцы с обкусанными ногтями медленно пропитывались зеленым соком.

Когда учительница по географии в рассказе об Африке перешла от общих географических положений к народонаселению этого дивного континента, Терещенко громко цыкнул зубом, словно у него там что-то застряло – хотя что там могло застрять, на завтрак они ели одну кашу? – и полез пальцем в рот.

Учительница как раз говорила о пигмеях, использовавших в качестве оружия плевательные трубки, из которых выпускали стрелы с наконечниками, пропитанными ядом, когда Терещенко стал медленно подниматься, издавая горлом странные хрипящие звуки.

Заметив краем глаза это движение, Таня схватилась за голову и зажмурилась, только чтобы больше ничего не видеть и не слышать – это ведь она пожелала Терещенко зла, и вот ее желания каким-то таинственным образом начали исполняться.

Класс заволновался. Удивившись, что ее не слушают, учительница прервала свой красочный рассказ и оглядела учеников. Терещенко к тому времени уже сипел. Пальцами он царапал горло, издавая страшные звуки.

Над Таней снова застыла Веревкина.

– Ну что, добилась своего? – зло прошептала она. – Добилась?

– Это не я, – мотала головой Таня, не отрывая рук от ушей. – Не я!

Ребята потащили Терещенко на второй этаж, в медкабинет. Таня побрела следом за всеми.

– Ой, опять вы, – мило улыбнулась Зиночка. – Веня, что случилось?

Класс дружно столпился около двери, живо обсуждая, что же такое стряслось с одноклассником. Все сходились на том, что здесь без сглаза или еще какого колдовства не обошлось. С чего бы это вдруг на Терещенко неприятности стали сыпаться в таком количестве?

– Таня! А я тебя везде ищу.

Таня вздрогнула и на всякий случай втянула голову в плечи.

Но это была всего-навсего Нина Антоновна.

– А что это вы тут делаете?

Услышав, что Терещенко второй раз за последнюю неделю помирает, учительница решительно направилась в медпункт, оставив около Тани небольшой сверток.

Зиночка пробежала туда-сюда, на все вопросы учеников только отмахиваясь обеими руками. Прежде чем снова исчезнуть за дверью, она повернулась и, страшно округлив глаза, прошептала:

– Интоксикация!

Таня почувствовала, как у нее запершило в горле. Вспомнился вкус съеденного ореха. А Терещенко-то чем мог отравиться?

Она перебрала все события сегодняшнего дня.

В столовой кашей? Очень возможно, но тогда это было бы массовое отравление, ведь завтракала вся школа.

Чем-то, принесенным из дома? Да он ничего не ел, кроме собственных пальцев.

Собственных пальцев! Плющ! Он мял в руках плющ, а потом сок листьев с пальцев попал в рот. Каждый любитель цветов знает, что некоторые виды плющей ядовиты. Особенно этот. Он так и называется – «Плющ едкий». Таня об этом и на табличке написала: «Не трогать!»

Она вскочила и побежала к медпункту. Навстречу ей уже шла биологичка.

– Нина Антоновна! – закричала Таня. – Это плющ!

– Да-да, мы знаем, – обняла ее за плечи учительница. – Мы видели его руки. Так это был плющ? Очень интересно! Ну, вот видишь, а ты переживала, что растения не умеют защищаться. Очень даже умеют. Пойдем, я тебе покажу мой подарок.

Они вернулись к лавке, где стоял сверток. Учительница долго шуршала газетной бумагой, пока на свет не появился небольшой горшочек, в котором сидело растение, усыпанное вывернутыми наружу розовыми цветками.

– Цикламен! – ахнула Таня.

– Правильно, – кивнула Нина Антоновна. – Цикламен персидский, или альпийская фиалка. Еще его называют дряквой. Растение, которое цветет зимой! Рядом с обыкновенной фиалкой оно будет выглядеть великолепно. Ты не находишь?

Таня находила. Она слушала учительницу и со всем соглашалась. Но в то же время в душе у нее поднималось какое-то странное, незнакомое ей чувство. Она смотрела на цветок, крепче сжимала в ладонях горшок, и ей казалось, что она слышит, как бьется сердце растения. Оно было живое. Оно хотело цвести и радовать людей...

– Я сейчас, – пробормотала Таня, поднимаясь и передавая горшок учительнице. – Я сейчас подойду.