Читаем Большая книга приключений кота Тихона полностью

И даже заводчики не могли предположить, в какую сторону вдруг вытянутся его лапы и какими станут уши. Порода же требовала жёстких стандартов, в том числе поведенческих. Веня же умудрялся расстегнуть ошейник, как бы крепко его ни застёгивали. Он рос умным псом, чересчур сообразительным и изобретательным. Заставить его делать что-то против воли было невозможно. А Веня точно не мечтал бегать по кругу на соревнованиях и спокойно стоять, пока судьи измеряют его параметры. Ему это было скучно и неинтересно. Он никогда не смог бы победить ни в одном состязании. Об этом его хозяевам сообщили не сразу, а уже тогда, когда Веня стал молодым псом и сам всё понимал.

Не понимал он одного – почему для его хозяев так важны эти титулы, медали и звания? Почему в нём разочаровались папа с мамой? Ведь он, Веня, научился делать больше, чем любой чемпион породы. Он умел любить и заботится. Он изо всех собачьих сил пытался сделать так, чтобы развеселить свою маленькую хозяйку, которой часто бывало грустно и которая плакала, когда никто не видел. Веня делал с ней школьные уроки, терпеливо слушал, когда она занималась на скрипке.

Венина маленькая хозяйка была очень занята – музыка, бальные танцы, а ещё английский и рисование. Щенка ей пообещали родители за победу на соревнованиях, похвальный лист и грамоты лауреата конкурса. Однако ей просто не хватало времени на своего питомца. Девочка тоже не оправдывала ожиданий родителей, как и Веня не оправдал надежд своих. Когда его ещё вывозили на выставки и Веня видел своих родителей, он забывал обо всех правилах поведения и с громким лаем и восторгом кидался им навстречу. Но папа с мамой, главные чемпионы, отворачивались, всем своим видом демонстрируя, что такое поведение их сына неуместно. Зато они гордились старшим Вениным братом, тщеславным, завистливым и глуповатым щенком, который задирал нос и презрительно фыркал на Веню. Брат тогда получил первое место, а Вене не достался даже поощрительный приз.

Пёс понимал, что не оправдал надежд, и громко лаял, спрашивая, как можно любить за медаль и не любить просто так, без всяких медалей? Но хозяев раздражал его лай. Того, что случилось, он не мог предположить.

Пока маленькая хозяйка была в школе, взрослые хозяева отвезли Веню в питомник, где все собаки сидели в тесных клетках. Он стал никому не нужен – девочку, хозяйку, ждал новый щенок другой породы.

Веня, умевший открывать двери, из питомника сбежал и оказался в этой заброшенной деревушке. С Норой и Марысей он сдружился быстро – породистые собаки не бросаются на кошек и уж тем более на морских свинок. Они слишком хорошо воспитаны. Веня же был одиноким и несчастным, поэтому мечтал найти друзей – хоть носорогов. Нора с Марысей привыкли к собакам ещё в театре. Дрессированные пудели прыгали через кольца, с тумбы на тумбу и умели танцевать вальс. Правда, Норе не нравились пудели, слишком шумные, а Веня ей сразу понравился. Своим молчаливым спокойствием, неторопливостью и навыками, каких нет ни у одной дрессированной собаки. Для Марыси он нашёл маленькую палочку, похожую на лангету, которая удерживала лапку и помогала срастись костям, и с помощью Норы примотал к лапке свинки. Потом нашёл ещё две палочки, похожие на костыли, показал, как с ними управляться, и Марыся уже могла ходить самостоятельно.




– Так, сегодня мы празднуем новоселье! – объявила Нора, появившись на пороге дома Тихона. Он только задремал на подоконнике.

– Что? Какое новоселье? – не понял он спросонья.

– Праздник! Нам нужен праздник! Я попробую поймать несколько воробьёв! И в конце концов хватит сидеть взаперти! Вениамина я уже пригласила. Он сходит на речку и наловит рыбы! Только не знаю, как выманить Владимира Семёновича. Попрошу Марысю – она умеет уговаривать. Встречаемся здесь после заката. А то Владимир Семёнович не сможет тебя разглядеть.

– Здесь? – Тихон замер на подоконнике и с недоумением смотрел на Нору.

– Ну а где же ещё? Новоселье у тебя! Всё, я побежала, – радостно объявила кошка.

– А что мне делать? – спросил Тихон. Он мечтал побыть в одиночестве и подумать о дальнейшей жизни. Ни к новоселью, ни к новым знакомствам он точно не был готов.

– Как что делать? – воскликнула Нора. – Настраиваться на праздник! И вот ещё что: если Марыся соберётся показывать какой-нибудь трюк, ни за что не соглашайся. Ей ещё рано прыгать. Она так боится потерять форму, что будет спрашивать. Но ей нельзя. Запомнил? Переведи разговор на другую тему, но только не позволяй ей прыгать! – крикнула, убегая, Нора.

– Хорошо, – ответил Тихон, совершенно не понимая, о чём идёт речь. – А кто… гости? Вениамин и Владимир Семёнович?

– Наши соседи и друзья. Собака и сова, – ответила Нора и убежала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Проза / Классическая проза / Русская классическая проза / Сказки народов мира