Большая книга психологии: дети и семья

Одни говорят: «Никогда». Другие — что «он иначе не поймет». Кто прав?

Никто.

Конечно, никто не может жить в ситуации вечного крика. Это противопоказано для всех.

Но и ситуация подавления эмоций губительна для детской психики.

Поясню на примере.

Спускаясь по лестнице, я падаю. Падаю не просто так, а на какой-то луже. Откуда она взялась, неизвестно. Мне больно и обидно. Встать и сказать: «Ой, это печально, это пройдет», — мне сложно. Я плачу и кричу:

«Да что же это такое!» Это крик не на людей, это выплеск негативной энергии.

А если попытаться «сохранить лицо», то ребенок увидит эмоциональную подделку: человеку больно, обидно, он разгневан, но подавляет свои эмоции даже дома, в родном и комфортном месте, т. е. там, где человек должен иметь возможность быть собой.

В итоге ребенок лишен возможности наблюдать разные эмоции.

Крик как высшая форма демонстрации злости нормален. Не нормально, когда злость — это хроническая эмоция. И вот тут надо уже разбираться и помогать себе. Не может быть оправданием: «У меня крайняя форма — 274 раза в день».

Другой очень важный момент: мои слова не должны быть восприняты как поощрение крика на детей!

Я говорю о другом и очень важном. Больно? Плачьте. Смешно? Смейтесь. Злитесь? Кричите. Но не позволяйте это же делать ребенку и без фраз «Это не больно, не ной»; «Ничего смешного в этом нет»; «Не ори, подумаешь, я выкинула твою поделку».

Запрет на эмоции и себе, и детям ведет лишь к подавлению чувств, психосоматическим заболеваниям, апатичным и депрессивным состояниям, гипертрофированным проявлениям чувств (когда эмоции долго подавляли, а ребенок только начинает кричать, и это его форма общения).

Другая сторона интересующего нас вопроса — как перестать кричать на ребенка?

Есть пункты базовые для всех, а есть индивидуальные. Но в любом случае, ключевое слово здесь — «мы».

• Проявили агрессию? Задаем себе вопрос: в чем наша вина в происшедшем?

• Всегда извиняемся перед ребенком за свое ненадлежащее поведение. Так и он учится анализировать свои поступки, и мы начинаем реже грешить.

• Говорим в семье о чувствах. Не только к ребенку или детям, но и друг к другу. Вы даже не представляете значимость слов любви для ребенка любого возраста, как и знание, что родители любят друг друга.

• На семейном совете выбираем стоп-слово (о нем подробно мы говорили в предыдущей части).

• Мы все помогаем друг другу: маме по дому, папе с хозяйственными делами, ребенку с решением сложной задачи.

• Мы не ложимся спать в ссоре и обязательно создаем семейный ритуал ухода ко сну (потереться носами, объятия и т. д.).

• У нас есть ритуал обеда или ужина всей семьей хотя бы раз в неделю.

• Ребенок имеет право высказать свое мнение, не будучи перебитым при этом.

• Родитель имеет право высказать свое мнение, не будучи перебитым при этом.

• Мы не роемся в вещах друг друга.

• Что бы ни случилось в нашей жизни, мы идем с этим в семью. Вместе мы со всем справимся.

И помните, что крик — это крайняя форма. Берегите себя и своих детей. Развитие их эмоционального интеллекта зависит от нас.

Какие бывают крайности в воспитании детей

Серьезнейший педагогический вопрос, стоящий перед всеми родителями, — баловать ребенка или держать его в ежовых рукавицах?

А корректен ли он?

Ведь часто под словом «баловать» понимают «хвалить, любить, находить слова поддержки». А «держать в ежовых рукавицах» — значит узнать про уроки, накормить и дать ремня, «чтобы человеком вырос».

К сожалению, во времена моего детства, а это 1970–1980-е годы, первый вариант мог быть лишь в единичных семьях. Моего мужа отдали в ясли в четыре месяца. Потом забрали благодаря тому, что мама родила погодку и смогла с ними хоть немного побыть. А потом она просто пришла работать в эти ясли, лишь бы быть с детьми.

Меня мама отвезла к бабушке в 11 месяцев, чтобы не потерять работу и при этом не отдавать в ясли.

А теперь представьте: если бы этим женщинам говорили о теории привязанности, о том, как важно видеть в ребенке человека с эмоциями и чувствами, как важно проецировать это на себя? Да они сошли бы с ума, сидя на работе! Напомню, что была еще статья за тунеядство, спасти от которой мог, правда, статус домохозяйки, но шансы получить его стремились к нулю.

Установка на суровое воспитание защищала психику взрослых, а что там будет с детьми, как водится, собирались решать потом.

Справедливости ради следует отметить, что быстрый выход из декрета есть и сейчас: через четыре-шесть месяцев обычно приступают к работе в США и в ряде других развитых странах. Правда, там стараются помнить о детях и ясли устраивают, например, в офисных зданиях, как мы наблюдали в центре Нью-Йорка. Однако в целом ситуация с декретными отпусками на Западе говорит о защите компаний от финансовых трат, и у мам есть только один способ продлить пребывание с малышом: декрет за свой счет.

Но вернемся в Россию. Как обстоят дела с воспитанием детей в наше время?

Сейчас мы наблюдаем перегиб под названием «яжемать».