Большая книга ужасов — 12

– Никаких «но», Андрей. Тема закрыта. Вот совет на дорожку – не увлекайся. Никогда. Ни в чем. Станешь артистом – будешь ходить по грани. Увлечешься – бездна, скрытая в твоей душе, тебя и поглотит. И еще, кончай с девчоночьими всхлипываниями – мужчине это не к лицу, да и Зинаида не одобряет. Все, свободен. Встретимся в следующей жизни.

Спорить с властной старухой было бесполезно, и я потянула замешкавшегося Андрея к выходу:

– Она не для того нас спасала, чтобы мы остались здесь навсегда.

Включив фонарь, я первой шагнула в проход. Быстро передвигаются по пещерам только летучие мыши, но мы торопились, как могли. А за спинами уже звучала музыка. Она становилась все страшнее, тревожней, и вскоре ее начал заглушать грохот камней – своды пещеры не выдержали колдовской мелодии.

– Бабушка… – прошептал Андрей.

Страшный концерт заставил двигаться еще быстрее. Шедшая за мной Машка внезапно ойкнула и споткнулась о камень. Я приготовилась услышать сообщение о вывихнутой ноге и прочих неприятностях, которые могли бы задержать нас в пещерах на неопределенное время, но все обошлось, и Мария резво рванула вперед.

Мы выбрались из подземелья на рассвете. Свежий солоноватый воздух наполнил легкие и омыл душу. Кошмарные воспоминания сгинули, остались где-то там, в темном пыльном прошлом, а впереди у нас были свобода, счастье, дни, полные ласкового солнечного света, и звездные ночи. Я достала осколок зеркала. Кто бы мог подумать, что в этом блестящем кусочке стекла затаилась душа злобного существа, принесшего столько боли и страданий! Подойдя к обрыву, я как следует размахнулась…

– Что ты делаешь? – удивленно спросила Машка.

– Здесь самое надежное место. Никто не сможет найти осколок и освободить заточенного в нем демона.

Зеркальце взлетело в воздух, сверкнуло, отразив свет восходящего солнца, и исчезло среди пенящихся волн.

* * *

Спустя неделю после страшной ночи жертвоприношений я стояла на платформе железнодорожного вокзала и говорила с Андреем. Мы прощались. Анна уже вошла в вагон и с довольно кислым видом поглядывала на нас из окошка.

– Рука на перевязи придает геройский вид, – утешил меня Андрей.

– Да, рана, нанесенная мечом, довольно экзотична для нашего века, – усмехнулась я.

– Сергей, должно быть, завидует. Кстати, как он?

– С ним все нормально, как, впрочем, и с Ириной, и, надеюсь, с твоей сестрой. Сережкина тетя, Ангелина Георгиевна, выписалась из больницы и по-прежнему пребывает в счастливой уверенности, что все эти дни мы вели себя как паиньки и ночевали дома. А Екатерина Юрьевна собирается ставить «Гамлета» и очень жалеет о твоем отъезде.

– Да, обидно… – В голосе Андрея не было сожаления. – Последние дни меня тревожит один вопрос: почему Мария сначала вскрикнула, а уже потом споткнулась о камень? Скажи, ты не встречалась с ней на пляже?

– Нет, а что?

– Вдруг на ее теле появилась дьявольская отметина? Синяя Скрипачка говорила: «От живого к живому». В тот момент, когда… когда все кончилось, она могла вырваться из тела Марфы и вселиться в кого-то из нас.

– Ты любишь ужастики с продолжениями? Даже если так – зеркало с заключенной в нем душой ведьмы лежит на дне морском, и ни Машка, ни ее потомки никогда до него не доберутся.

– Кто знает…

Я почти с ужасом смотрела на этого долговязого парня со смазливым лицом и печальными глазами. Он умел выворачивать жизнь наизнанку, превращая ее в страшную сказку. Он, а не Синяя Скрипачка был главным звеном в цепи таинственных событий, в его душе скрывались врата бездны, и по его воле демоны иных реальностей вторгались в наш мир! Я тряхнула головой, мысленно приказав себе остановиться: ведь выдумывание «страшилок» – удел странных типов вроде Андрея, а не здравомыслящих людей. Переменив тему разговора, я спросила:

– Тебе не страшно уезжать в неизвестность?

– Здесь нас с Анной ничего не удерживает. Бабушка умерла, дом сгорел. Несколько дней погостим у тети, а потом отправимся в путь. Куда? Не знаю. Я привык жить как перекати-поле, не представляю, где завтра будет мой дом. Зизи, я очень страдал от того, что не был похож на других, обладал странными, таинственными способностями. А теперь мне тоскливо, пусто. Как, оказывается, тяжело быть заурядным парнем!

Бесстрастный голос попросил пассажиров занять свои места, а провожающих покинуть вагоны. Люди на платформе засуетились.

– Не беспокойся, Андрей. Ты все такой же необыкновенный. Твои истории заставляют верить в чудеса. Наверное, это называется талантом. Я верю, что очень скоро увижу тебя на экране телевизора. Не задирай нос, когда станешь звездой!

– Спасибо, спасибо тебе за все, Зизи! – Он смахнул слезы с длинных ресниц, запрыгнул на подножку уползающего поезда. – Мы еще встретимся, обязательно встретимся!

– Счастливого пути!

Я долго смотрела вслед красным огонькам, пытаясь избавиться от застрявшей в мозгу картинки: состав набирает ход, мимо меня проносится последнее окно последнего вагона, из него высовывается смеющаяся девчонка. Она машет рукой провожатым, а на ее груди сверкает, отражая свет фонарей, большой зеркальный кулон…