Большая книга ужасов – 20

О себе? Что же такого можно пожелать? Мотоцикл. Машину. Воздушный шар. Одни пятерки в дневнике. Чтобы стать взрослым и сильным, как Шварценеггер.

Фонтан исчез. На его месте сначала появился мотоцикл, потом огромная черная машина, на нее сверху плюхнулась корзина воздушного шара, рядом медленно опустилась сдутая парусина самого шара. Потом сверху посыпались дневники. Из-под земли выросло картонное изображение Шварценеггера. Новые роликовые коньки, скейтборд, показался нос новенькой яхты с белоснежным парусом, брякнул звонком велосипед.

Увлеченный придумываниями, Алексей не сразу услышал вопли Пушкина, придавленного к стене корпусом коня. С другого бока Всадника прижимал борт небольшого катка, посередине высилась горка клюшек. Дракула пытался перелезть через врезавшуюся в угол скалу. Алексей уже не помнил, когда он успел захотеть отправиться в горы. По кровати девушки скакал белым шариком щенок. Даму вообще видно не было. Собака отбивалась от насевших со всех сторон на нее львов. «Ах да. Сафари…» – вспомнил Алексей.

– Так, так, – склонилась над ним неизвестно откуда взявшаяся Дама. – А теперь убери все, и давай сядем, поговорим.

Алексей вздрогнул. Ушедший было страх тоненькой струйкой стал возвращаться. Все исчезло. Размазанный по стенке Пушкин смог отпихнуть от себя коня. Дракула с вершины скалы, взвизгнув, опять свалился на пол. Собака так и осталась сидеть в углу, затравленно озираясь.

Поговорим, поговорим. Алексей вспомнил какой-то старый исторический фильм, где гости сидели у камина за столом и мирно беседовали. Он не успел оглянуться, как в конце залы уже трещал дровами камин. Перед ним стоял длинный стол, заставленный тарелками и бутылками. Рядом пять кресел. Перед копытами коня появился стожок сена. Около Собаки звякнула миска с кусками мяса.

– Это другое дело, – тут же вскочил с пола Дракула, подбежал к столу и схватил бутылку. – Опять! – Бутылка упала на пол и разбилась. – Кроме лимонада, ты ничего другого придумать не мог? Разве это пьют? – Он брезгливо отпихнул ногой осколки, из-за спины достал свой неизменный железный кубок. – Будешь? – » предложил он Алексею. Тот замотал головой.

Дама, девушка, Пушкин, Дракула и Алексей расселись за столом. Пушкин с Дракулой тут же принялись за бутылки. Побросали на пол газировку и лимонад, потребовали себе что-нибудь более крепкое. Девушка хрустела печеньем. Дама тянула вино. Какое-то время все молча ели. Страх Алексея совсем прошел, только сидевшая рядом Дама не давала ему окончательно расслабиться.

– Ты чувствуешь, какая в тебе сила? – медленно спросила она. – Как ты много можешь?

– А если я захочу, чтобы вас больше никогда не было? – прошептал Алексей.

– Ты этого не сможешь. Мы уже есть. И помнить о нас ты будешь всегда. А как только вспомнишь – мы появимся. Тебе не надо бояться нас – мы друзья. Мы поможем тебе, ты – нам. Мы нужны друг другу. Любое твое желание будет исполняться. Доверься нам.

– А что вы сделаете?

– Ничего. Ты просто будешь с нами.

– Всегда?

– Сколько захочешь.

– А мама?

– Слушай, пацан, – оторвался от своей тарелки Дракула, – ты что, грудной? Без родичей совсем уже не можешь?

Пушкин поднял бокал, посмотрел сквозь него на огонь:

– А меня вообще в твоем возрасте в лицей сдали – и ничего.

– Ты не о том думаешь, – ответила Пиковая Дама. – Думай о себе. Друзья, родители – это все временное. Один ты вечен.

На этих словах девушка тоненько засмеялась. Дама цыкнула на нее.

– Ты все время чего-то боишься. Мы избавим тебя от этого страха, – Дама долила остатки вина в бокал, швырнула пустую бутылку в камин. – Я тебе уже говорила – мы тебя сделаем всесильным.

– А как же школа?

Ответом был дружный хохот всего стола.

– Я говорю о вечном, а он мне о какой-то дурашкой школе. Ты же здоровый парень, а все о школе, – Дама уже слегка опьянела. – Главное, не бойся, ничего не бойся. Не думай ни о времени, ни о других людях.

На этих словах раздалось шипение, воздух в зале словно вздрогнул и раскололся боем часов. Бом, бом, бом… Алексей машинально начал считать – четыре, пять, шесть. Часы опять зашипели и смолкли.

Еще час – и его хватятся дома, если уже не хватились. Хотя нет, воскресенье, родители будут спать долго. А если мама зайдет проверить? Он же потом не объяснит, где был…

– Чего ты все время цепляешься за свою серенькую жизнь? – Дама склонилась над Алексеем. – Что тебя ждет? Учеба, работа, жена в бигудях, орущие дети и грустная смерть под старость. Эй, Пушкин, хорош жрать! Что ждет нашего маленького друга?

Пушкин отодвинул тарелку, салфеткой смахнул крошки с губ, откинулся на спинку стула, прикрыл глаза.

– Ничего особенного, мадам, – ответил он. – Как и у всех – короткая известность и бесконечное забвение. Кстати, наш друг будет писать книжки. – Он достал из-под стола том в яркой обложке, небрежно перелистал и бросил в камин. Бумага мгновенно вспыхнула. – Плохие книжки.

– Ну вот.

Дама залпом допила стакан и встала.

– Мир, он такой маленький, – сказала она, потягиваясь. – Но нам будет чем заняться. Ты подобрал неплохую компанию, малыш.