Большая книга ужасов, 2013

– Я – Лаума, – медленно произнесла женщина и с интересом уставилась на гостей, вероятно ожидая, что при упоминании этого имени они радостно закивают или, наоборот, в ужасе бросятся бежать.

Ничего не произошло. Янус жизнерадостно улыбался, Ворон тоже изображал что-то среднее между терпеливым ожиданием и любопытством. Скелет лениво потянул из кармана сотовый. Чудовище снова почувствовала внутреннее напряжение. И имя какое-то заковыристое, и все здесь пыльным мешком стукнутые. Почему они себя так по-идиотски держат?

– Меня оставили как бы за хозяйку, – произнесла Лаума. – А вы, я так понимаю, частенько здесь бываете? И как же вас зовут?

Янус, как самый воспитанный, уже и рот открыл, чтобы представиться, но Скелет сдвинул его в сторону и, галантно подхватив ручку Лаумы, изобразил манерный поцелуй.

– Скелет, – с несвойственным ему придыханием, произнес он. – А это, – неопределенный жест за спину, – мои друзья. Янус Многоликий, Ворон Чернокрылый и Обыкновенное Чудовище.

Женщина по очереди посмотрела на каждого, коротко кивая и закрывая глаза, словно сбрасывая полученное изображение с сетчатки глаза в базу памяти. На Чудовище она задержалась.

– Что же ты позволяешь себя обижать? – проворковала она. – Такая красивая девочка, и вдруг…

– Никто и не обижается, – попятилась Чудовище. – Я сама.

Она глянула на Януса. «Ну же, скажи! Это ведь была твоя игра!» Но Янус уже высматривал на столе добычу – они весь день не ели.

Лаума перехватила ее взгляд.

– Он тебе нравится?

Вопрос застал врасплох. Об этом ее уже спрашивали. Сегодня. Синеглазка.

– Я всем нравлюсь! – Не услышать вопрос было невозможно, а Янусу не прокомментировать его – так это просто перестать быть самим собой

Глаза у Лаумы были неожиданного зеленого цвета с коричневыми всполохами. Смотреть в них неприятно. Они засасывали, как болото.

– Вот еще, – отвернулась Чудовище. – Было бы чему нравиться.

– Не передергивай, красотка! – фыркнул Янус. – Любовь правит миром!

Ага! Сейчас! И решила для себя, что Янус не в ее вкусе. Ну ни капельки.

– Ты права, тут есть чему нравиться, – зачем-то произнесла Лаума.

В ответ Янус изобразил улыбку вампира в тридцать три зуба. Ворон довольно хихикнул, придвигаясь к столу. Скелет что-то набивал в телефоне. А Лаума на всех смотрела. Очень внимательно. Как сканировала.

– Угощайтесь, молодые люди! – словно опомнилась она, чуть поправляя тарелки на столе.

Звуки от слова «угощайтесь» еще не ударились о стены, как следом за ними полетели более приземленное чавканье и сопение. Мальчишки накинулись на еду. Чудовище обошла стол, встав ближе к чашкам. Они были невероятные. Тончайший фарфор. Сквозь него просвечивал умирающий дневной свет. На донышке стояло клеймо и что-то было написано на немецком. Язык легко узнавался по точкам над гласными, умлаутам.

– Чаю?

Лаума оказалась совсем близко. В сухих руках цепко держала большой пузатый заварочный чайник. Без усилий. Хотя в чайнике было, наверное, не меньше полутора литров.

Чудовище не успела ответить, а Лаума уже наливала пахучую жидкость в выбранную чашку. Пришлось держать ее ровнее и крепче, боясь, что от такого напряжения хрупкая ручка отколется.

– Я заварила с васильком и душицей. Тебе понравится.

– Почему? – Чудовище с сомнением смотрела в чашку. Чай и чай. Возможно, что и с васильком. Возможно, что и с душицей.

– Приворотное зелье.

Чудовище, отпившая глоток, поперхнулась.

– Шучу. Просто полезная штука.

Чудовище вновь опустила глаза в чашку. Чай как чай. Ну да, есть травки какие-то.

– Теперь отдай чашку тому, кто тебе нравится, – прошептала Лаума. – И он навеки будет твой.

Чудовище так и зависла, прижав к себе чашку. А ну как и правда выпьет какой-нибудь Ворон, а ты потом всю жизнь мучайся.

– Спасибо. Я подумаю. – Сразу захотелось эту чашку грохнуть об пол, чтобы никому не досталось.

– Ну, подумай, – Лаума отошла. – Не стесняйтесь, молодые люди, не стесняйтесь. Все свежее, только что с рынка.

В голову полезли нехорошие ассоциации со сказками. Сейчас баба-яга их накормит, напоит, в бане попарит, а потом и съест. Нет, не съест, заколдует сердца, и они станут ле-дя-ны-ми.

– Так что вы делаете в этом Доме? – Лаума присела на подоконник. – Клад ищете?

– А он здесь есть? – Ворон всегда умел слышать то, что ему было нужно.

– Кто ищет, тот всегда найдет. Знаю я одну травку… Любые клады открывает. – И без перехода, без паузы, просто резко повернув голову и в упор посмотрев на Януса: – Это же была твоя идея, не так ли? Прийти в этот Дом?

Янус не торопился. Он спокойно дожевал бутерброд, спокойно отложил взятый следующий бутерброд и только потом заговорил:

– Мы не черные копатели, мадам, мы уважаем традиции. Считайте, что мы этот Дом охраняли, старались не пускать сюда ненужных людей.

– Похвально, похвально, – пробормотала женщина. – Но вы ведь теперь лишитесь места встреч?

– Ничего. Нас объединял не только этот Дом.

– Как смело!