Большая книга ужасов 2018

В это мгновение Валер заметил, как волки завертели головами, насторожили уши, словно прислушиваясь к чему-то, – и вдруг вскочили, вздыбив шерсть на загривках и оскалив зубы.

«Они услышали голос настоящего хозяина! – понял Валер. – Урда! Урана! Но где он? Где-то близко…»

Он заметил, как встревоженно переглядывались Ганка, Витки Сейтман, Азанде, и понял, что они сейчас подумали о том же. И в это мгновение Витки Сейтман крикнул:

– Бегите в дом! В дом! Они сейчас бросятся на нас!

Валер всполошенно огляделся и обнаружил, что волки окружили их с трех сторон. Только один путь был свободен, и вел он в избушку Веры.

Он не хотел туда идти! Не хотел! Но сейчас деваться было больше некуда, а потому Валер ринулся в избушку, успев схватить за одну руку Ганку, а за другую Валюшку.

Та, впрочем, не выпустила руки Лёнечки – потащила его за собой; сзади молча мчались Витки Сейтман и Азанде, подталкивая Лёнечку, слишком длинные ноги которого, как всегда, заплетались, и когда через несколько мгновений Валер притормозил у дверей избушки и, пропуская девчонок вперед, оглянулся, он увидел новую опасность: за ними по пятам летели уже не белые волки, а катилось какое-то существо. Возможно, это был призрак, тоже созданный из тумана, но его красные глаза лишали разума и наполняли душу таким страхом, что хотелось только одного: укрыться где угодно, как угодно, только бы его больше не видеть.

Один за другим они вбежали в избушку, Витки Сейтман и Азанде общими усилиями закрыли разбухшую дверь, после чего Азанде, бормоча какие-то заклинания, приставил к двери илю и принялся колотить в него кулаком, словно молотом. С каждым ударом илю все сильнее влипал в дверь, становился все прозрачнее, словно растворялся в ней, и наконец его вовсе не стало видно.

Азанде повернулся к остальным, с трудом переводившим дух, и сказал дрожащим голосом:

– Теперь я лишился илю навсегда. Зато эту дверь уже никто не откроет. Сюда уже никто не войдет.

– А как насчет того, чтобы когда-нибудь отсюда выйти? – спросил Витки Сейтман.

Азанде растерянно оглянулся:

– Выйти? Не знаю… Я об этом не подумал… Зато я остановил чудовищ!

– А зачем выходить? – проворчал Лёнечка. – Давайте наконец отдохнем.

– Где же тут отдыхать? – напряженным вздрагивающим голосом спросила Ганка, оглядываясь.

Только сейчас Валер заметил, что единственная комнатушка пуста. Ни табурета, ни топчана, ни шкафчика, ни печки, ни стола, ни ложки, ни плошки. Грубо вырубленные оконные проемы, заколоченные досками, пропускали в пустую комнату только слабые лучики. Зачем их вообще вырубали, эти окна, непонятно, если потом забили?!

Как же Вера и Уран жили тут?.. Где спали, что ели?

Впрочем, вполне возможно, только люди ничего тут не видят, а для Веры и Урана, точнее – для Варгамор и Урда, этот дом был полон удобств. Или, к примеру, для них эта дверь означала не вход в пустой дом, но и вход в подземный мир Хельхейма, туда, где оби-тает их муж и отец Хресвельг. «А лицо на нем было железное…»

В смысле каменное!

Ужас так и подполз к сердцу, но Валер уже немного научился скрывать свои чувства.

Все, кроме одного…

Он подошел к стене, ощупал ее, потом постучал кулаком.

Стена была обыкновенная бревенчатая – твердая и вроде надежная. Пол, кажется, тоже не собирался проваливаться. Потолок – крепкие, одно к одному, бревна. Вряд ли рухнет.

– Давайте немного посидим, дух переведем, – предложил Валер, садясь на пол и прислоняясь спиной к стене.

Ганка немедленно опустилась слева от него. Рядышком.

Сердце так и стукнуло…

– Давайте отдохнем, правда, – прошептала она.

Дрожал не только ее голос – она вся дрожала от страха, и Валер, плюнув на приличия и застенчивость, обнял ее.

Ганка опустила голову на его плечо. Валер уткнул нос в ворох ее кудрявых волос.

Волосы пахли полынью. Валер обожал этот запах! Мама разводила дома хризантемы – это были ее любимые цветы, – и Валерка еще малышом общипывал листья, растирал между ладонями и нюхал, нюхал, потому что эти зимние цветы пахли летней полынью. В любое время года!

Ганкины волосы пахли полынью. Это было удивительно, но вместе с тем ничего другого и быть не могло, Валер это прекрасно понимал. Ведь он не влюбился бы в нее так… смертельно, если бы она не была именно такой, какая ему нужна, – от этих кукольных ресниц до аромата волос.

Они сидели на полу, а остальные стояли и смотрели на них.

Вдруг раздался какой-то странный звук.

Валер поднял голову и обнаружил, что это всхлипнула Валюшка. Да как громко! А через мгновение она уже рыдала и бормотала сквозь слезы что-то неразборчивое.

– Что ты говоришь, Дистельфинк? – переспросил Витки Сейтман, и Валюшка прокричала:

– Да неужели меня никто так не полюбит?!

Витки Сейтман и Азанде разом шагнули вперед, но Валюшка раздраженно отмахнулась:

– Только не говорите мне про викингов и вождей племен с их бивнями! Мне это не нужно! Мне нужно просто, чтобы кто-нибудь влюбился и вот так же с ума по мне сходил два года и… и… до самой смерти! Неужели никто не полюбит? Никто?!

В голосе ее звучало такое отчаяние, что Валеру почудилось, будто даже стены дома задрожали.