Большая книга ужасов 2018

– Кажется, да, – тихо сказал Витки Сейтман. – Хар – один из цвергов, карликов, которые живут в горах, искусных мастеров, кладоискателей… и темных, недобрых божеств. Некоторые цверги созданы из камня, вот и Хар такой же. Лишь небесная молния – или собственная воля могут прервать их существование. Они дружны только с великанами, такими как Хресвельг.

– Почему же тогда Лёнечка называл его другом? – растерянно спросил Азанде.

– Это уже не Лёнечка, – тихо сказал Витки Сейтман. – Неужели вы не поняли?! В него вселился Урд. Урд, сын каменного великана Хресвельга, друг цвергов и прежде всего Хара…

– Но как это могло произойти?! – пробормотал Валер, недоверчиво оглядываясь на неподвижно лежащего Лёнечку. – Неужели это началось уже тогда, когда к нему приплыла лодка Урана?

– Да, думаю, именно тогда Урд и выбрал его, – кивнул Витки Сейтман.

– А вселился в него, когда его оплели дубовые корни, – тихо заговорила Ганка. – Я не раз видела, как Уран качался на его ветках… раньше, давно!

– Корни-змеи… – задумчиво проговорил Азанде. – Это плохо. Это плохо…

– Что плохо? Кто в Лёнечку вселился?! – зло выкрикнула Валюшка, отстраняясь от Витки Сейтмана. – Что вы тут все городите?! Да Лёнечка… он самый лучший, самый добрый! Он мне с самого начала помогал от Гарма спастись! В него вселялся айсбайль, один из тех, кто сражается с исчадиями Ледяного ада! Благородный герой! А вы говорите – Уран! Урд!

– Это не важно, кто овладевал его душой, – тихо сказал Витки Сейтман, и в голосе его звучала жалость. – Это прежде всего значит, что душа его открыта для того, чтобы ею могла овладеть некая сила, а злая или добрая – уж смотря по обстоятельствам. То есть путь для Урда был открыт.

– А в прошлом году Владычица Острова подчинила себе Лёнечку, заставляла его убить меня, – проговорил Валер. – Помнишь, Валентина? У него тогда менялось лицо и глаза становились белые, как белая трава. А несколько минут назад глаза у него были зеленые, как у Урана.

– Да, это правда, – подтвердила Ганка. – У Урана были зеленые глаза.

– Ну и что, ну и что?! – яростно вскричала Валюшка, с ненавистью глядя на Валера. – Меня Владычица Острова тоже заставляла убить тебя. Что, теперь ты скажешь, что в меня тоже кто-нибудь вселился? Может быть, сама эта, как ее… Варгамор?

И она хрипло, с отчаянием, расхохоталась, а потом снова расплакалась и с трудом сквозь слезы выговорила:

– Прекратите! Не хочу больше ничего слышать! Никто погиб из-за меня! Лёнечка – это единственный друг, который у меня остался!

И, оттолкнув Витки Сейтмана, который пытался ее удержать, она бросилась к неподвижно лежащему Лёнечке и, сев около него на камень, снова уткнулась в ладони, горько всхлипывая.

Валер заметил, как Витки Сейтман и Азанде озабоченно переглянулись, а потом Азанде осторожно встал рядом с Валюшкой.

Ганка тяжело вздохнула и посмотрела на часы.

– А время уходит как вода, – пробормотала она, и в голосе ее впервые зазвучала безнадежность. – До полудня осталось всего лишь полчаса. Но теперь я не знаю, где озеро. А главное – не представляю, как отсюда выбраться!

Да, невесть откуда взявшиеся скалы сомкнулись плотной стеной.

– Крепко же нас заковал Хресвельг! – горестно улыбнувшись, сказал Витки Сейтман. – Неужели и впрямь он опасается, что мы сможем убедить Гарма нарушить волю Хель? А если так, значит, выйти отсюда к Озеру Туманов мы должны во что бы то ни стало.

– Как? – с той же безнадежностью спросила Ганка. – Мы не выйдем отсюда никогда.

– Недавно Дистельфинк произнесла замечательные слова: «Никогда не говори «никогда»!» – улыбнулся Витки Сейтман. – Я их запомнил – и напоминаю вам. Не все еще потеряно! Туманы – это значит вода. А вода всегда устремится к воде!

Он вскинул голову к небу и простер руки вверх:

– Тор, Один! Последний раз обращаюсь к вам! Предки мои – к вам обращаюсь! Руна лёгр! Предвечная вода! Та, которая питает корни и ветви! Ты, что убивает и оживляет! С тобой мы пришли в жизнь – с тобой совершим последний путь! Проведи же меня, чье время земное давно иссякло, в бездны Хельхейма, но оставь живыми тех, для кого я бросаю сейчас свою последнюю руну!

С этими словами Витки Сейтман сделал правой рукой странное движение, словно рисовал на камнях латинскую букву L, но не простую, а перевернутую, больше напоминающую половинку стрелы, чем букву. В следующий миг словно воздушная волна завилась вокруг него, и перед Валером, Ганкой, Азанде и Валюшкой, которая отняла ладони от заплаканного лица, внезапно предстал молодой викинг в рогатом шлеме, из-под которого ниспадали белые волосы, заплетенные в косы у висков. Белый короткий плащ на груди был щедро обагрен кровью. Сверкнули льдистые глаза, дрогнули в улыбке губы:

– Идите путем воды, и да пребудет с вами удача! Прощайте! Прощай, Дистельфинк!

И Витки Сейтман исчез.

Валер замер.

Ганка плакала, вцепившись в него одной рукой, а другой пытаясь вытереть слезы, но Валер был так потрясен, что не мог даже утешить ее. Валюшка сидела как окаменелая, и единственный, у кого достало силы что-то сказать, был Азанде, который произнес: