Большая книга ужасов 2018

– И ты отступишь – хотя бы на время? И людям пока не будет грозить вечная зима? – вскрикнула Ганка.

– Так и быть, отступлю, – рыкнул в ответ Гарм. – Надеюсь, и Хель будет довольна этими жертвами. Потомок Вёльвы, нарушитель проклятия… Колдун из огненных стран… и та, которая рассказала людям о проделках Варгамор и Урда, та, которая, в сущности, стала первопричиной их гибели… О да, и Хель, и Хресвельг будут довольны!

Раздался чудовищный хохот, напоминающий рычание, и Валер в ужасе открыл глаза.

Он еще успел увидеть, как Гарм канул в Туманное Озеро, но Ганки на берегу уже не было.

…Валер не помнил, сколько прошло времени, прежде чем Валюшке все же удалось заставить его уйти от озера. Все зеленело и цвело вокруг, словно вечная зима и не пыталась только что умертвить здесь всё живое – здесь и на всей земле. Он слабо соображал, куда они идут, просто тащился вслед за Валюшкой, почти ничего не видя.

Потом она вдруг остановилась, и Валер огляделся. Это была та часть Острова, где они нашли осину. На ветке ее висела мертвая израненная змея. Глаза ее были приоткрыты: один голубой, другой зеленый, – но взгляд застыл.

– Ты видишь? – чуть слышно прошептала Валюшка, стиснув дрожащие руки. – Это он… он заполз сюда… он пытался, он надеялся…

«Если убитого ужа или другую какую змею повесить на это дерево, они оживут, или пойдет дождь», – словно бы услышал Валер голос Лёнечки и кивнул, все поняв.

Валюшка горестно покивала осине, и они пошли дальше, уже совсем скоро оказавшись на берегу. Покачивался на волне катер, а по песку нервно ходил Альфа.

Увидев ребят, он бросился к ним, стиснул в объятиях и хрипло пробормотал:

– Вижу, натерпелись вы…

Голос его прервался.

– Лёнечка погиб на Острове, – сказал Валер, а Валюшка снова тихо заплакала.

Альфа зажмурился:

– Знаю. Горе родителям… Даже не представляю, как им это объяснить! И у нас тоже горе. Мария Кирилловна умерла. Благодаря ей мы постоянно знали, что с вами происходит. А потом она вдруг сказала: «Остров открыт. Пошлите туда катер». И… и все. Сердце остановилось. Надорвалось!

Валер знал, что это не так, но спорить не стал. А может быть, и в самом деле сердце надорвалось.

Вот странно: у него сердце тоже надорвалось от горя, но он почему-то остался жив. Это было несправедливо, но поделать с этим Валер ничего не мог.

Они поднялись на катер и долго еще смотрели на удаляющийся Остров. Ветром донесло оттуда несколько шиповниковых лепестков, но катер шел слишком быстро, и они, не долетев, закачались на волнах.

* * *

Она повествует, Вёльва, она прорицает:
«Но минуют века –
Шлем ужаса с неба исчезнет,
Снег вечный растает,
Снова солнце взойдет, и ясное небо
Оком своим голубым улыбнется.
Зазеленеют, как прежде, луга,
Рыба заплещет в волнах,
Птица взовьется над лесом,
Зверь по тайной тропе побежит,
И дистельфинк воспоет на заре
Свою звонкую, чистую трель.
Заколосятся хлеба.
В Доме Ветров
Станет спокойно и тихо…
Гарм, Лунный пес,
Вновь задремлет у Гнипахеллира,
Пещеры со сводом нависшим,
И лишь во сне будет он тосковать
О тех днях и событьях,
Горло которым он сам перегрыз,
Чтоб мертвенный и вечный покой
На земле воцарился!
Да, горько об этом Гарм пожалеет.
Кого ненавидеть отныне?
Одумайся, Гарм, Лунный пес!
Остановись, пока час роковой не пробил!
Три жертвы прими для Хельхейма –
Три добровольные жертвы…»
Из «Сказаний о Гарме, Лунном псе»

* * *

Остров Туманный больше не стоит напротив Городишка, а носится по волжским волнам то по течению, то против него. Совершенно так мечется по небу манья, звезда тоскливая, блуждающая… Само собой, высадиться на его берег никто не решается, да и не подпустит к себе Остров никого: так начнет колыхаться, такую волну от себя погонит, что как бы не потопил твою лодку. Тут уж не до высадки!

Теперь никому не узнать, куда скрылось белое озеро, обиталище туманов, и, само собой, никто и никогда не увидит то странное дерево, которое с некоторых пор появилось на Острове.

А случилось это так.