Большая книга ужасов — 39

– Почитать, что ли, купить что-нибудь… – произнесла она и поплелась к ларьку, выгребая мелочь из кармана джинсов. Вернулась с какой-то газетой в руках. Тихо проговорила: – Ой, Ирка, что же теперь со мной будет?

Теперь промолчать решила я. Ну, не говорить же ей что-то типа «все будет хорошо, Маша, ничего он с тобой не сделает, только теперь по пятам за тобой хвостом ходить будет, пока ты не состаришься».

Мы вернулись в свой двор. Машка направилась в сторону беседки, я покорно пошла за ней.

Мы сели рядом с бабушками, которые усердно перемывали кому-то косточки и изредка косились на нас. Я уткнулась в газету.

– Что пишут? – тихо спросила Маша, чтобы не мешать дамам вести беседу.

– Так… ничего особенного. Тут объявлений больше, чем новостей… ó ответила я, листая страницы. – Куплю, обменяю… холодильники, бытовая техника… сниму… сглаз и порчу, верну любимого человека…

Я толкнула Машку в бок. Та без особого энтузиазма повернулась ко мне, но, увидев, куда указывает мой палец, тут же прилипла взглядом к газете: полстраницы было в надписях типа «гадалки», «экстрасенсы», «маги». У нас обеих прямо глаза разбежались.

– Ой, милые, да это ж шарлатаны все! – раздался скрипучий голос.

Мы уставились на старушек.

– Деньги сдерут и обманут. У меня невестка сына от заикания лечила – тоже по объявлению, – ничего не помогло. А вот Еремея за один раз все сделала!

– Ага, – подхватила другая, – а моего мужа от пьянства заговорила – третий год ничего не берет!

И тут все три старушки наперебой стали рассказывать о том, как Еремея помогла кому-то из их близких.

– А вам, видно, мальчика приворожить надо? – ласково сказала одна из бабушек. – Еремея – потомственная колдунья, много приворотов знает.

Машины глаза засветились.

– Да нам наоборот… – хотела было возразить я, но Никитина меня перебила и заговорила подчеркнуто вежливо:

– А как ее найти? Скажите, пожалуйста, будьте любезны.

Старушкам, видно, тон Марии польстил, и они принялись объяснять:

– Тут недалеко, на соседней улице. Старый пятиэтажный дом знаете? Так вот там Еремея и живет.

– Бежим скорее! – тащила меня Маша. – Расскажем все колдунье, пусть поможет.

– Маш, уже вечер… Может, перенесем визит на завтра? Мы весь день на ногах, я уже просто падаю, – сопротивлялась я. – Хочется поесть и вообще посидеть спокойно.

– Это мой последний шанс, Ирка! Завтра может быть поздно. Он же опять ночью заявится и точно доведет меня до инфаркта! Ты что, хочешь на мои похороны? А голодание, между прочим, полезно, – толкала меня в спину Манюня.

Мы без труда нашли дом – допотопная, ничем не примечательная внешне хрущевка смотрела на нас мутными окнами. Окружал ее запущенный, неубранный палисадник. На лавочках, как и в нашем дворе, восседали ряды бабулек.

– Ну, ладно, пошли скорее. Чем быстрее найдем колдунью, тем лучше, – кивнула я, и мы направились к подъезду.

Бабушки покосились на нас и зашептались. Они явно догадывались о цели нашего визита.

По темной лестнице, зеленые стены которой были украшены наскальной росписью народного характера, мы поднялись на четвертый этаж, где располагалось четыре квартиры.

– Смотри, тут что-то написано, – сказала Никитина, указывая на листок бумаги, прикрепленный к одной из дверей. – Кажется, нам сюда. В четверг прием с трех до семи вечера, а уже почти восемь! Неужели придется ждать до понедельника? – разочарованно протянула Маша.

– Пошли домой, ужинать пора, – отозвалась я.

И тут вдруг дверь открылась, на пороге появилась женщина лет сорока пяти с черными волосами, собранными в пучок, одетая в черное прямое платье. Она смерила нас огнем зеленых глаз и неожиданно приветливо сказала:

– Заходите.

Мы с Машей удивленно переглянулись и шагнули за порог. Узкая, довольно темная прихожая была оклеена какими-то серыми невзрачными обоями. Ничто здесь не говорило о том, что мы находимся в доме у колдуньи. А где же она сама?

– Ты Маша? – спросила женщина у меня.

– Нет.

– Я – Маша, – поспешно подала голос Никитина.

– В июне родилась? – спросила женщина, внимательно вглядываясь в лицо моей подруги.

– Да.

– Что ж, раз все так, как говорили мне карты, то проходите, – вздохнула женщина и открыла дверь в комнату. – Меня зовут Еремеей. Вы, наверное, знаете.

Не знаю, как Машка, а я только в этот момент сообразила, что она и есть та ведьма, знахарка, целительница, о которой нам сегодня говорили. Идя сюда, я представляла, что увижу старую женщину, обвешанную разными амулетами, талисманами, какими-нибудь необычными украшениями, а Еремея выглядела как самый обычный человек.

Мы вошли в комнату. В ней стоял полумрак, но было видно, что тут стоит множество шкафов, шкафчиков, тумбочек, каких-то ящиков. А на стенах прибиты полочки, и на них какие-то коробочки, баночки, флакончики, стопки небольших листочков. И еще на стенах пучками висели какие-то травы и самые обычные часы с кукушкой.