Большая книга ужасов — 39

Я лежала, слушала мерное тиканье часов, поглядывала на окно, за которым стояла тьма. Эх, чего-то мне не спится. Это поганка Маша довела меня, несчастную, до бессонницы. Пойти, что ли, на кухню, водички попить?

Я поднялась с раскладушки, та как-то печально скрипнула, и я грустно посмотрела на нее, на дрыхнущую на кровати бывшую лучшую подругу, с которой в школе столько лет сидела за одной партой, и, шаркая тапочками, направилась на кухню. Потирая глаза, я нащупала в темноте ручку, открыла дверь в коридор и почти нос к носу столкнулась с кем-то на пороге. Я тут же узнала это восковое, бледное лицо, эти глаза, смотрящие в одну точку холодным равнодушным взглядом. Это был мой знакомый покойник! Когда-то он хотел унести меня в Царство мертвых и сейчас вновь пришел за мной. В ушах зазвенело от страха, ноги стали какими-то ватными, будто чужими, и совершенно меня не слушались. Захотелось убежать и где-нибудь надежно спрятаться, чтобы этот незваный, ужасный гость искал меня до самых петухов, но коленки предательски подкосились, и я, цепенея, уставилась в лицо покойнику.

– Я пришел за тобой! – проговорил он, разжимая свои синеватые губы. – Ты была обещана мне. Наконец-то настал тот час, когда мы можем быть вместе!

Глухой скрипучий голос мертвеца сурово и торжественно прозвучал в тишине комнаты. Эти слова он произнес как приговор. К сердцу прилила очередная волна холодного ужаса. Ужас переполнил меня до краев, отчего, вероятно, я вновь обрела возможность двигаться и рванула с места. Стремглав я бросилась в глубину комнаты.

– Маша! Даниил! – закричала я. – Помогите!

Но никто из них не просыпался.

– Маша! Машенька! Проснись! – трясла я подругу, которая лишь что-то умильно мурчала сквозь сон.

– Никто тебе не поможет, – вновь услышала я глухой, лишенный каких-либо интонаций голос.

Я обернулась. Покойник медленно приближался ко мне.

– Пора! – произнес он, и где-то совсем рядом, кажется, за стенкой, в соседней комнате, негромко заиграл похоронный марш. – Пора! – повторил мертвец, и я увидела, что на месте моей раскладушки стоит гроб с открытой крышкой, а по бокам от него ровным желтоватым пламенем горят свечи.

– Нет! – замотала я головой с растрепанными волосами. – Я же живая! Не надо! Маша! Помогите кто-нибудь, помогите! – Но мой голос звучал как-то жалко и неуверенно.

– Ты должна быть со мной, – произнес покойник. – Пора!

И я увидела, что на мне уже не пижама, а белый саван до пола.

– Нет! Я не хочу умирать! Пожалуйста! Не хочу! – рыдала я, и по лицу текли слезы. – Не хочу! Не хочу! – И вдруг я с удивлением отметила, что слезы… мокрые!

Еще я отметила, что кто-то трясет меня за плечо. Раскрыв глаза, я увидела перед собой лицо Даниила.

– Эй, ты что? – удивленно спросил он меня. – Ты что заладила «я не хочу, я не хочу»! Тебя кто-то манной кашей пичкает во сне?

Да лучше б манная каша, чем еще раз увидеть лицо покойника, который хочет забрать тебя к себе в могилу!

– Даниил, что тебе не спится? – ответила я вопросом на вопрос.

– Да уж поспишь тут, когда ты орешь на всю комнату, да еще и плачешь во сне! – пробурчал он и лег на свою кровать.

Как я рада! Как я рада, что это был просто сон!

Какое-то время я лежала и радовалась своему счастливому спасению, то есть пробуждению, но потом мне вновь почему-то стало тревожно. За окном как-то заунывно дул ветер, и мне казалось, что вот-вот этот гул перейдет в негромкую музыку похоронного марша. Кто-то царапнул по стеклу. Я вздрогнула и уставилась на окно. Ух, это не «кто-то», это, как и вчера, ветка дерева, ее качает ветер.

Свернувшись калачиком, я попыталась уснуть, но сон все не приходил. Я лежала и прислушивалась к звукам, доносившимся с улицы, и мне начало казаться, что в шуме ветра едва различимо слышится голос покойника, что это он легонько стучит по стеклу, давая мне понять, что он здесь, что он рядом, что он никуда не ушел и сегодня же войдет в дом, чтобы забрать меня с собой.

Наверняка он уже давно выслеживал, караулил ночами под дверью, но дверь в квартиру заперта, а этаж у меня высокий, и я была недосягаема для него. А здесь… здесь мне даже помочь никто не сможет! Бабушки старенькие, а эта бывшая лучшая подруга спит как убитая! Стоп, «спит как убитая», – повторила я про себя свои собственные слова. А почему же Машка не проснулась, когда я звала на помощь и плакала? Почему проснулся только один Данька? Какой ужас, этот покойник, наверное, убил мою Манюнечку, чтобы та не смогла прийти на помощь, когда он будет тащить меня к себе, в загробный мир!

Мне тут же захотелось встать и посмотреть, дышит ли Маша, но вдруг показалось, что где-то в комнате, совсем рядом, поскрипывают половицы.