Большая книга ужасов — 40

Миша сжал кулаки: пусть он сходит с ума, но запугать себя не позволит. Даже несуществующей свите Хозяйки ночи, этим мерзким теням, которым место в аду, а не здесь и сейчас.

«Правда, вороны, кошка и тополь вовсе не тени, – хмуро поправил себя Миша. – И все же, все же…»

Миша расправил плечи и в полный голос сказал:

– Фигушки вам, а не Гулька с Анькой! Теперь назло не отступлюсь. Война, так война!

* * *

Дальше события раскручивались так стремительно, так страшно, словно в дурном сне.

Жаль, они не приснились на самом деле!

…Вот он, Мишка, позвонил Гуле и стоит у подъезда. Ждет и немного злится: девчонка собирается слишком долго. Они могут снова опоздать на первый урок, и снова – на математику. Вряд ли Ивану Георгиевичу это понравится.

Вот, наконец, открывается дверь, и он едва успевает поддержать Гулю. Девчонка с трудом ступает на ногу, и от боли ее смуглая мордашка выглядит странно серой. Бекмуратова уверяет, что в школу дойдет – мол, просто слегка подвернула ногу, но это пустяки. Будет ступать на нее осторожно-осторожно…

Вот Миша вызывает такси. Ему понятно, что невезучую девчонку нужно везти в травмпункт. Там сделают снимок, а в случае необходимости ногу перебинтуют или наложат гипс. Главное, Гульке скажут, что именно случилось и можно ли ей ходить.

Машина пришла старая-старая, родом еще из СССР, Миша на таких и не ездил. Большинство таксопарков давно уже использовали «Рено», правда, частники подрабатывали на чем придется.

На крышу притормозившего «Москвича» с шумом упал крупный ворон. Мише показалось, птица косилась на них чуть ли не осмысленно, круглые черные глазки зловеще поблескивали.

Ворон скрипуче каркнул. Миша в сердцах швырнул в него горсть снега и зло свистнул вслед грузно поднявшейся птице.

Он усадил Гулю в машину рядом с шофером. Дал адрес ближайшей больницы (все-таки классный у него сотовый) и с тяжелым сердцем полез на заднее сиденье, разбитая машина ему не нравилась.

Миша велел Бекмуратовой пристегнуться, но ремень оказался сломан, защелка не сработала. Пожилой водитель пожал плечами. И бодро посоветовал просто накинуть ремень на себя: мол, ездит он аккуратно, но вдруг по дороге гаишники встретятся?

Вот они уже на проспекте Победы, пошел мокрый снег. Миша через мутное стекло пытался следить за дорогой. Он никогда не был в третьей городской больнице, но твердо знал – травмпункт там есть, кто-то из мальчишек рассказывал.

Вот перед самым перекрестком такси на большой скорости обгоняет огромный черный джип. На скользкой дороге его заносит, и Мише чудится – над головой хрипло каркает ворон, будто смеется.

Миша закрывает глаза. Он не хочет видеть аварии, но «видит» ее все равно.

…Вот тяжелый джип носом задевает такси, страшный скрежет сливается с победным карканьем невидимой птицы. Помятое такси выбрасывает с дороги на тротуар, потом на газон, и оно с грохотом переворачивается несколько раз.

Мишу больно швыряет по салону. Машину он чувствует всем телом: переднее кресло, потолок, задние кресла, потолок, пол, правая дверца, кажется, пол, теперь – левая, снег, значит, он уже на улице…

Рядом ожесточенно матерится пожилой водитель, испуганно вскрикивает и тут же замолкает Гуля…

Вот Миша бросается к лежащей на газоне девочке, ее выбросило через разбитое переднее стекло. Гуля без сознания, лицо ее в крови, и на снегу кровь, она такого же цвета, как Гулина куртка.

У Миши кружится голова. Почему-то кажется, он это уже видел.

Миша словно сквозь вату слышит, как ругается шофер такси, как невнятно пытается оправдаться водитель черного джипа. Рядом встревоженно гудят люди. Кто-то вызывает милицию и «Скорую помощь», она приезжает удивительно быстро.

Мишу осматривает врач, шофер такси отбивается от кого-то в белом халате. Кричит, что на нем ни царапины, и грозится кого-то «засудить»…

Вот они едут на «Скорой помощи», над Гулей суетится врач. Мише шепотом поясняют – он в рубашке родился, отделался синяками и легким испугом, всего лишь. Да и девчонка вроде бы удачно упала, кости целы. Головой, правда, сильно ударилась, но может, все ограничится сотрясением мозга.

– А кровь? – хрипит Миша, не узнавая своего голоса. – Столько крови на снегу…

– Несколько ссадин – не страшно, – небрежно успокаивает его женщина в белом халате. – Просто порезы на голове и лице сильно кровоточат.

– Порезы?!

– Даже шрамов не останется. Разве что на лбу, у самых волос, там кожа прилично рассечена, швы придется накладывать…

Миша вспоминает про Гулину ногу и пытается объяснить врачам, что девчонку везли на такси в травмпункт, так что Гуле и снимок ноги нужно сделать. Вот, правда, правой или левой, Миша не помнил.

– Лучше бы вы в школу похромали, – в сердцах сказал ему врач «Скорой помощи». – Целее бы были!

Вот Миша сидит где-то в больничном коридоре, его только что покормили в столовой. Перед этим его осматривали, на всякий случай сделали рентген, проверяя, целы ли ребра.

Мише повезло, он в полном порядке. Правда, ему вкололи какие-то уколы и заставили проглотить таблетки – мол, «посттравматический шок».