Большая книга ужасов — 42

Чудища вразнобой закивали и расступились. Ленька зачем-то пошел вперед сквозь них, и не было конца этой адской мозаике. Он шел, они расступались, но не было этого чувства облегчения, что вот он подарил деревенским еще день жизни. Глупо это все. Неужели их никак не побороть, неужели ему каждую ночь откупаться, когда-нибудь наступит предел, и сегодня Ленька был уже на грани... А деревенским хоть бы что: ворчат, что Ленька дерет с них три шкуры, и самого за глаза называют упырем. Думают, он не знает! Неблагодарная это работа – быть спасителем.

Ленька уходил все дальше от Сходни, он знал, что упыри там никого не тронут, по крайней мере сегодня. И его не тронут – можно и погулять. Он не хотел возвращаться к суетливому Ваську, к Юльке (спорим, она не спит, а сидит на кухне – переживает и ждет, пока Ленька придет и скажет, что все в порядке). Только разве это порядок? Только разве есть выход там, где выхода нет? Большинству деревенских просто некуда податься, иначе давно бы сбежали, побросав дома. У них есть только Ленька.

Впереди блеснули окна Михайловки, и Ленька свернул туда. Может, сарай Митьки и Лысого еще стоит незапертый и хозяйка не проснется? Уж очень ему не хотелось возвращаться домой.

Глава IX, в которой Сергеич ведет себя как упертый лошадник

Утро застало врасплох. Ленька проснулся от шума падающих железяк, открыл глаза и чудом успел откатиться в другой угол сарая.

– Проснулся? – Хозяйка сарая (Ленька раньше видел ее только издалека и понятия не имел, как зовут) вытаскивала из угла грабли и лопаты, нимало не заботясь о Ленькином покое. – Ты из Сходни?

Ленька закивал и встал на ноги.

– А наши упыри вчера съехали, – похвасталась хозяйка. – И ничего! Никто никого не съел, ночевали даже спокойнее, чем обычно...

Ленька окончательно разлепил веки и подумал, что «упыри» – это она не про чудищ лесных, а про Митьку с Лысым. Его – Леньку в Сходне тоже иногда так называют. За то, что данью обложил, за то, что все время ее повышает, за то, что крещеный, а упырей разогнать совсем ему слабо...

– Они не упыри...

– Поучи меня еще! Они ушли, так ты явился! Давай отсюда, без тебя справимся. – Она взяла деревянную лопату для снега и уж совсем унизительно замахнулась на Леньку. Да кто ей позволил?!

– Эй, а если я правда уйду? Я один остался, сегодня вас не сожрали только благодаря мне. Вы хорошо подумали?

– Иди-иди! – Она отвернулась в угол, продолжая копаться в инструментах. – Без вас-то легче...

Вот на это Ленька обиделся. Кто она такая, что она может знать: «Легче»! Она думает, это легко каждую ночь торговаться с упырями, чтобы ее не трогали?! Ну хорошо, не Ленька торговался, а Юлька, но он первый начал переговоры и ни за что бы Юльку не отпустил, если бы это было опасно. Думает, легко каждый раз придумывать что-то новое: то кольями махать, то убеждать народ отлить серебряные пули и всякий раз обламываться и выслушивать от таких, как она: «Упыри, без вас легче»?! Что она вообще думает? Что Леньке это надо? Это надо ей лично и двум деревням, только им мозгов не хватает это понять!

Высказать это все ей в лицо? Не поймет. Да еще, пожалуй, всыплет лопатой.

– Глас народа – глас божий, – откуда-то вспомнил Ленька и пошел восвояси.

Его ждали дела, и долго ждать они не могли. Он позвонил Ваську и обрадовал, что сегодня нужно аж двадцать коров, и чтобы без отговорок. Верный подхалим, конечно, поныл про неподъемные налоги и поворчал про бунт, даже упырем Леньку назвал, но это было неважно. Васек сделает, Ленька был уверен в нем, как в себе. Хотел попросить еще велик подогнать, ноги не казенные, но передумал. Пусть лучше Васек занимается своим делом, до конюшни Ленька уж сам дойдет, а там Сергеич с машиной...

Сергеича на месте не было. Ленька глянул на часы: ну да, урок уже идет, все в лесу. Только Ленька с Гришей... Ан нет! В конюшне были и Гриша, и Ролик, и Бабай, и даже Пирс. Что, даже Ирка не пришла?! Интересно, что случилось? «Ничего не случилось. – Ленька ответил сам себе. – Просто кому-то стыдно за свое предательство». Это касалось всех троих, а значит, в конюшне они появятся, но не скоро. Или не появятся. Жаль, так и уходят друзья. Позвонить им, что ли?!

Вместо этого Ленька вошел в Гришин денник (даже сухарика не припас) и задумчиво осмотрел лошадиные ноги. Вот те раз: подкову-то Сергеич так и не прибил! Только вторую заднюю оторвал для симметрии, чтобы лошадь не хромала – и все. Что, не было коваля в пятницу?

Ленька вывел коня в коридор, поставил на развязку. Все равно делать нечего: Сергеича ждать целый час, почему бы не подковать лошадь? Инструменты нашлись сразу в тумбочке, как будто Леньку и ждали. Он взял копытный нож и приступил.