Большая книга ужасов — 5

Он говорил правду. По рассказам мамы, шрам на моей ступне имеет происхождение, описанное оборотнем с точностью до единого слова. Из моих глаз полился новый поток слез. Теперь я плакал от отчаяния и ужаса. Потому что понял: оборотень не врет. Эта холодная осенняя ночь, когда я узнал правду о своем рождении, запомнилась мне на всю оставшуюся жизнь.

— Не может быть… Не может такого быть… — все повторял я, всхлипывая, и в то же время осознавая, что слышу страшную, но правду. Именно к такой развязке все и вело.

Мужчина подошел ко мне. Он обнял меня своими крепкими руками со стальными мышцами и погладил мою голову, успокаивая меня. Я даже не оттолкнул его. Мне нравилось его тепло и длинная шерсть на всем теле. В этом было что-то… родное.

— Не плачь, Егор, не плачь. Кстати, тебе известно, что это я хотел, чтобы тебя назвали Егором? Нет? Не знал? Ну, теперь знаешь… Ты можешь гордиться своим отцом. На свете мало мальчиков, у кого папа — оборотень.

— А еще на свете мало мальчиков, чей папа похитил трех ведьм! — воскликнул я, плача и смеясь одновременно.

— Тоже вариант.

Со мной приключилась самая настоящая истерика. Все-таки не каждый день встречаешься с отцом, бросившим тебя и мать почти пятнадцать лет назад, и узнаешь, что твой отец — не человек. Этот момент — момент встречи с отцом, о которой я так мечтал, но которую представлял совсем иначе, наступил. Да, наступил, только я еще не верил… Ни в то, что передо мной — мой отец, ни в то, что он является оборотнем. Конечно, нужно было время (много времени!), чтобы отойти от шока, все осознать на «трезвую» голову и решить, как жить дальше.

И вот еще что удивительно: в тот момент у меня не было никакой ненависти к отцу. Непонимание, чувство безысходности, растерянность — все это имелось в наличии, и в большом количестве, но ненависти и желания выяснить с ним отношения, как мне это представлялось раньше, — нет, не было.

Понемногу успокаиваясь, я внимательно слушал рассказ оборотня, сидя уже у него на колене. Да, именно так! Многие могут засмеяться и не понять меня, но, знаете, нельзя никогда судить о человеке, не побывав в его шкуре. Именно этого — отцовского тепла — мне и не хватало всю жизнь, оказывается. И поэтому, когда я узнал, кто мой отец, я не стал устраивать никаких сцен, а попытался скорее сделать то, о чем втайне мечтал всю жизнь, — притронуться к отцу. И посидеть у него на колене… Благо, у моего отца оно было громадное, как лавочка.

— Мой отец тоже был оборотнем, — рассказывал он. — И его отец тоже. Ты же знаешь одну из легенд Холодных Берегов, что триста лет назад оборотень утаскивал скот и людей? Так вот, можешь гордиться: это был твой прапра…дедушка. Наш род знаменит в кругу оборотней. Да, знаменит…

— Но почему нападения оборотней были триста лет назад и сейчас? Что было в промежутке? Почему нет никаких свидетельств появления оборотней в наших краях за эти триста лет?

— Свидетельств нет потому, что нападений и не было: в нас не играла кровь, и мы не выходили на охоту… Мы были скрытыми оборотнями, то есть не перевоплощались, жили одной половиной, а не двумя. Каждый оборотень живет жизнью обычного человека до тех пор, пока кто-то не разбудит в нем вторую половину. Это можно сделать и с помощью заклинания, и… могут помочь родные. Заклинания написаны в книгах магии. Одну из них открывали триста лет назад и в этом году… Если бы ведьмы не разбудили мою сущность, я так и прожил бы всю жизнь в лесу отшельником… И не было бы этих похищений. Они поплатились за свою жадность и получили сполна. Загубили мою жизнь, а в ответ я загубил их. Вернее, чуть не загубил… Я с трудом сдерживаюсь, чтобы их не загрызть…

— Я не понимаю, почему ты бросил меня и маму четырнадцать лет назад, если твоя вторая половина проснулась только в этом году? — Мне очень было интересно все, что говорил мой собеседник, то есть мой отец. Я все еще не мог свыкнуться с мыслью о том, что во мне течет кровь оборотня… О ведьмах в те минуты я не думал. О них — потом. Сначала мне требовалось разобраться с самим собой, а потом уже заниматься ведьмами.

— Я попытаюсь тебе объяснить, — сказал оборотень. — Все дело в инстинктах. Каждый перевертыш создает семью, его жена рожает наследника крови. Семья может существовать как обычная семья не больше одного года. Через год у детеныша, то есть у ребенка, возникает желание перевоплотиться, а у отца просыпается инстинкт обучить детеныша этому. Конечно, это не касается тех случаев, когда у детеныша оба родителя оборотни… Но не будем об этом. Итак, у отца или у матери, если один из родителей оборотень, просыпается инстинкт… Ясно?

— Нет.

Даниил прижал меня к себе и посмотрел мне в глаза.