Большая книга ужасов — 5

«И после этого она смеет искать в наших карманах сигареты?» — диву дался я.

Внезапно музыка оборвалась. Рома опустил гитару. Другой участник группы по прозвищу Малява замер вместе с занесенными над барабаном палочками. Парни (кстати, мои сверстники) повели носами.

— Чего остановились? — рявкнула Прокопьева. — Так ведь все хорошо было на этот раз!

— Я чувствую запах человека! Чужака! — провозгласил Рома.

— Да?! — Прокопьева принялась оглядываться, нечаянно выронив сигарету на пол.

Я отступил в глубь коридора, краем глаза поглядывая за происходящим в одной из комнат подвала.

За несколько секунд музыканты превратились из людей в оборотней. Одежда на них лопнула, музыкальные инструменты отлетели в сторону. Оборотни шумно вдыхали воздух, определяя, откуда исходит запах человека.

— Где?! Где он?! — вопила перепуганная Прокопьева и обратила внимание на легкий дымок, поднимающийся вверх откуда-то из под ее ног: — Ой, пожа-а-ар! Быстро несите воду, надо затушить огонь! Ловите чужака! Ну-у!

— Ррры! — откликнулся один из оборотней. Кто-то кинулся за мной, кто-то бросился за водой, чтобы потушить огонь, разожженный сигаретой. Причем никто не обратил внимания, что прямо перед носом, на стене, висит огнетушитель.

«Черт! Попался!» — досадливо подумал я. Развернулся и что есть силы помчался прочь из подвала, устремившись к выходу из школы. Когда я выбежал из коридора, то очень предусмотрительно захлопнул за собой железную дверь. Она ударилась о косяк со страшной силой и оглушительным грохотом, который должна была бы услышать даже самая глухая сторожиха на свете — наша баба Люба.

Щелкнули замки. Но сразу вслед за этим дверь загремела, затряслась — ее пинали с внутренней стороны. Отличительная черта оборотней — сила. Проявилась она и сейчас: дверь тряслась так, что со стены сыпалась штукатурка и железная махина грозила вот-вот сорваться с петель или попросту вывалиться наружу вместе с частью стены.

— Божечки мои! — послышалось издалека громкое кудахтанье бабы Любы. Она всегда кричала, так как считала, что если она глухая, то все остальные люди в мире тоже ничего не слышат. — Что там творится? Конец света, что ли? Роман про любовь почитать не дают…

«Старая тетеря! — буквально затрясся я от злости. — Ты романы про любовь читаешь, а у меня оборотни за спиной носятся!»

И вот на горизонте замаячил выход из школы. Со всего размаху я ударился в дверь, ожидая, что она раскроется. Но не тут-то было: на петлях висел добротный замок и словно говорил: «Отсюда нет выхода!» Я чуть не поседел от ужаса.

Сзади раздавалось рычание оборотней, уже выбивших подвальную дверь, а впереди — тоже дверь, но на замке. Безвыходное положение. Впору было превратиться в оборотня и выбить «свою» дверь, но я не знал, во-первых, как нужно перевоплощаться, а во-вторых, хватило бы у меня времени на перевоплощение?

— Что там такое? — Крик бабы Любы становился громче. А рычание оборотней повергало меня в ступор.

В смятении я оглянулся по сторонам и снова чуть не поседел — на этот раз от радости: на столике, за которым днем сидит охранник, лежала связка ключей и поблескивала металлом. Я стремительно схватил ее и начал тыкать каждый ключ в замок. Рычание раздавалось уже где-то неподалеку от меня, и, когда я совсем уже распрощался с жизнью, ключ повернулся в замке.

Все это действие: от того момента, как я выбежал из подвала, до того, как выбежал из школы, длилось всего несколько секунд, но эти секунды показались мне вечностью.

Я распахнул парадную дверь и стремительно унесся из школы.

Дома меня встретила взволнованная мама. Она открыла дверь (ох, кругом эти двери!..), едва я нажал на кнопку звонка.

— Нас задержали в школе на уроке труда, — соврал я.

— Ничего себе задержали! Пора мне наведаться к вашему Кукушкину! — возмутилась мама. По ее лицу было заметно, что она рада такой «естественной» причине опоздания.

— Не к Кукушкину, а к Туканову, — поправил я маму. — Не надо, не ходи. Ты же знаешь его гадкий характер и ничем не обоснованное самомнение. Зря нервы потратишь, тебе же дороже выйдет.

— Да? Ну, я заранее подумаю, что ему сказать… — заколебалась мама.

— И думать нечего! Больше он нас задерживать не будет. У нас… эээ… важная работа была… Кораблики выпиливали…

Чтобы пресечь все дальнейшие разговоры на щекотливую тему, я быстро сел за стол и стал с аппетитом поедать суп. А потом отправился в зал смотреть телевизор. По первому каналу шло «Поле чудес».

— Я привезла вам подарки! — радостно, с южным акцентом сказала женщина-игрок и вытащила откуда-то снизу запеченного поросенка.

Якубович с кислой миной посмотрел сначала на женщину, потом на несчастную хрюшку и вздохнул. И дураку становилось понятно, что это бесконечное поле ему до смерти надоело. Но вот парадокс — тем не менее каждую пятницу полстраны замирает перед своими телевизорами и смотрит «Поле чудес» с таким же интересом, как десять лет назад.