Большая книга ужасов — 57

Вот уже второй день подряд на каждой перемене Леша увлеченно рассказывал о нашем визите в музей восковых фигур. «Колобок» был хорошим рассказчиком, а потому его продолжали слушать с интересом.

— Я шел впереди, увлекая за собой оробевших от страха девчонок. Накрытые простынями фигуры только казались восковыми манекенами, но на самом деле это были жаждущие нашей крови монстры. Самым беспощадным и свирепым был некий висельник — мерзкий субъект с посиневшим лицом и болтавшейся вместо галстука веревкой. Сердца путешественников похолодели от ужаса, стоило им увидеть этого казненного за многочисленные злодеяния преступника. Девочки робко прятались за моей спиной, а я…

Леша очень удачно выбрал время. Никого из нашей компании поблизости не просматривалось, а потому он мог фантазировать без зазрения совести.

— И вот Акулиничева отчаянно завизжала, моля о помощи. Я ринулся вперед, точными ударами сокрушая преграждавших путь монстров. О, Яна, я как раз о тебе рассказываю, — заметив меня, Леша смутился, опустил глаза. — Уточняю подробности.

— Болтун, — заметила я и, не вступая в дискуссию, пошла по коридору.

Мне нужна была Наташа, точнее, ее конспект по физике. Обычно Наташа с Маринкой крутились возле буфета, сожалея о лишних калориях и с аппетитом уминая сладкие булочки, но сегодня девчонок там не было. Это показалось мне странным, встревожило, сама не знаю почему. Возможно, во всем были виноваты мои собственные нервы — я постоянно ждала новой атаки тени, а потому любое, самое пустяковое событие воспринимала как часть зловещего заговора.

Я поднялась наверх, раздумывая, у кого лучше списать домашнее задание, как вдруг увидела мчавшегося навстречу Вовку Измаилова. Этот тихий, скромный очкарик давал списывать всем желающим, однако в классе его недолюбливали. Обрадовавшись, я шагнула к Вовке, но остановилась, увидев выражение его лица. Запредельный ужас превратил его физиономию в жуткую маску, от одного взгляда на которую меня охватила паника.

— Вовка!

Не обращая ни на кого внимания, он влетел в пустой класс. Почувствовав неладное, я ринулась следом.

— Уходи! — истошно взвизгнул мальчишка. — Уходи!

Меня спасла только отменная реакция настоящей охотницы. Я резко пригнулась, и стул, брошенный рукой хлипкого очкарика, с грохотом ударился о дверь как раз в том месте, где должна была находиться моя голова.

— Вовка, прекрати!

Он не слышал ничего. Его лицо было белым, как мел, руки обрели неожиданную силу. Я увернулась от очередного стула, пробежала между рядами столов, пытаясь загнать Вовку в угол. Взгляд засек еще одну странность: хотя в классе был только один источник света — сиявшее за окном солнышко, — Вовка Измаилов отбрасывал две тени — одну обычную, а вторую более темную, с искаженными, уродливыми пропорциями.

Все решали считаные секунды — если сейчас черный призрак войдет в душу Вовки, выдворить его оттуда будет делом нелегким. Во всяком случае, я совершенно не представляла, как это делается.

— Оставь его в покое! Я — твой враг! Давай сразимся в честном бою!

Черная тень растянулась во всю стену, у нее не было лица, но казалось, что она ухмыляется. Еще один стул, а за ним тяжеленный, набитый книгами рюкзак пролетели над моей головой, я нырнула под стол, перекувырнулась через голову, затаилась в узком проходе между рядами, напряженно соображая, как лучше подобраться к потерявшему рассудок Вовке. В классе стоял жуткий грохот, но почему-то в дверь еще не заглянул ни один любопытствующий. Это настораживало.

Несчастный очкарик был жутко напуган. Похоже, он боялся и меня, и собственной тени. После очередного брошенного в мою сторону предмета он ринулся к двери, намереваясь выскользнуть из класса. Не тут-то было! Дверь оказалась надежно заперта — черный призрак загнал нас обоих в ловушку и теперь собирался завершить начатое. Судя по всему, он собирался убить меня руками этого тихони. И все же у Вовки пока еще было две тени, он отчаянно боролся, пытаясь избавиться от черного пришельца. Именно в момент просветления он и бросился к двери, надеясь выбраться из класса.

В отчаянном прыжке я дотянулась до мальчишки, сбила его с ног. Оставалось только вырубить его и ждать, что произойдет дальше. Но бить несчастного хилого Вовку мне совершенно не хотелось. Я с силой тряхнула за плечи обалдевшего мальчишку:

— Не сдавайся! Не пускай тень в свою душу! Она уйдет! Обязательно уйдет. Давай, Вовка, ты же сильный!

— Пусти! — В его серых глазах метался ужас. — Он пришел за мной! Он рядом, разве ты не чувствуешь?

— Эй, тень, я вызываю тебя на бой! Хватит лезть к другим людям! Это только наше дело. Выходи! Только ты и я! Ну же!

Тень боялась. Я чувствовала это, но не понимала, почему она не уходит. Обычно тени убегали, избегая встречи с Сестрами. Впрочем, и теперь она не выдержала. Черное пятно отделилось от Вовки, скользнуло в сторону. Очкарик вздохнул свободно, вытер струившийся по лбу пот:

— Что случилось, Яна?

— Подожди…

Тишина в классе была очень нехорошей — зловещей, вибрирующей. После такого затишья, как правило, происходило что-то жуткое, непоправимое.

— Яна!