Большая книга ужасов - 6

Мы стояли перед дверью комнаты, в которой когда–то жил и работал художник Паровозов.

— Ну? — спросила Тоска. — Будем заходить? Или в балду перекинемся…

— Будем.

Я шагнул к двери с ушастым художником Паровозовым, толкнул. Дверь была заперта. Тогда я вытащил из угла кресло. Старомодное такое кресло, тяжелое, с большими завитушками.

— Отдохнуть собрался? — спросила Тоска.

— Не…

Я поднял кресло, размахнулся и жахнул им по двери. Дверь раскололась. Я зажег фонарь и вошел в комнату Паровозова.

Тут было темно и пахло красками. Но не свежими, а давнишними. И шкурой какой–то еще пахло, причем так сильно, что мне сразу захотелось чихнуть. Я посветил фонариком, нашел шторы, отдернул.

Комната Паровозова была пуста. Ни картин, ни какой–то мебели. Несколько колченогих табуреток — и все. На стене огромная, от пола до потолка, карта мира.

— И где же альбом? — разочарованно спросила Тоска.

— Нету, — сказал я. — Нет альбома, утащил кто–то. До нас кто–то тут уже поработал. Я тебя сразу предупреждал, что мы ничего не найдем, такие вещицы долго не залеживаются на белом месте.

— Блин! — Тоска в ярости пнула стену. — Блин!

— Не переживай, — сказал я. — Повезло кому–то другому, на наш век еще хватит, первый блин всегда комом, еще двадцать пять пословиц и поговорок на тему, что не фиг расстраиваться…

Тоска пнула стену еще раз и успокоилась.

— Пойдем за Пашкой, — сказала она. — Надо его все–таки разыскать…

— Я бы его бросил, но из уважения к тебе я им займусь. Только сейчас вот картину сниму, тьфу ты, эту, карту. Таких карт сейчас не найдешь, только по Интернету можно заказать, а там она почти две тысячи стоит.

Я подошел к стене и стал снимать карту. Карта была хорошо закреплена, снималась плохо. Я разозлился, дернул, карта разорвалась по Латинской Америке. Под картой неровными черными буквами было написано: «УХОДИТЕ»

— Вот те на. — Я ободрал остатки бумаги. — Вот тебе и послание…

— Может, это здесь раньше было?

— Ага. — Я потрогал пальцем буквы. — Как Дом культуры построили, так сразу на всех стенах и начали писать! Нет, старушка, это сделано недавно. Может быть, даже сегодня…

Я продемонстрировал черный палец.

— Смотри, краска совсем свежая. Что ж, последуем совету и уйдем.

И, подхватив Тоску под локоть, я потащил ее в библиотеку. Там усадил на табуретку, сунул в руки «Здоровье», статью про лечение грибом чагой, и сказал:

— Погоди–ка! Посиди тут немножко, я кое–что забыл. Сейчас сбегаю…

Я вернулся в квартиру. Дверь в комнату Паровозова была заперта, и никаких следов недавнего взлома на ней не было. Кресло снова стояло в углу. Я прекрасно помнил, что не запирал дверь. Но на всякий случай пнул ее ногой. Действительно, закрыта.

Я прислушился. Там, за дверью, что–то двигалось. Шуршала бумага, скрипели половицы. Иногда посвистывало.

— Эй! — Тоска позвала меня из библиотеки. — Долго еще ты там торчать собираешься?

— Три минуты! — Я стащил с плеча рюкзак. — Три минуты, Тоска!

За три минуты я успел. Я успел сделать то, что надо было сделать.

— Я иду к тебе, мне надоело читать «Здоровье»! — крикнула Тоска.

— Не надо! — Я поднялся с пола и побежал в библиотеку.

Тоска читала уже другой номер журнала, про лечение всего с помощью японских морских моллюсков.

— Тебя как за смертью посылать, — сказала она.

— Плохая поговорка, — поморщился я. — Пойдем отсюда, у нас мало времени…

— Мало времени? — переспросила Тоска. — Да у нас целый вагон времени, и даже два вагона!

— Нет. — Я посмотрел на часы. — Не так уж много. Часа полтора, может быть, два. Так что пошли.

— Куда пошли?

— Держись меня, старушка, и все будет чики–пыки.

На этот раз я выбрал другой путь. Мы не стали возвращаться по галерее, я отыскал верхний вход в зрительный зал, и через пятнадцать минут мы снова были на центральной лестнице с дурацкими фигурами рабочих и колхозников.

— Тоска, — шепотом позвал я.

— Ну, что?

— Ты ничего не замечаешь?

— Нет. Пахнет вроде бы чем–то горелым, на яичницу с помидорами похоже…

— Ты на статуи лучше посмотри.

Я показал пальцем.

Тоска смотрела почти минуту, потом сказала:

— Ну и что?

— Кузнеца видишь? — Я ткнул пальцем в статую.

— Ну, вижу…

— В прошлый раз никакого кузнеца здесь не было.

6 Стеклянная рука

Мы стояли на лестнице и смотрели на статую кузнеца. Кузнец был обряжен в какую–то кузнецкую робу, в кузнецкие очки, нес на плече кузнецкий молот или кувалду, я в этом инструментарии не очень хорошо разбираюсь.

— Ну, кузнец появился. — Тоска принялась оглядываться. — Ну и что? Ты что, хочешь сказать, что он сам сюда пришел? Типа живая статуя–убийца? Или ты думаешь, что они все туда–сюда шастают?

Я усмехнулся.

— Чего усмехаешься?

— Ты, Тоска, собираешься открывать агентство по охоте на ведьм, а ничего не видишь. Я, например, сразу заметил. Вглядись получше. Глазом профессионала.

Тоска снова принялась глядеть на кузнеца.

— Не вижу.

— Ты на руку его посмотри, — сказал я. — На руку.

Тоска поглядела еще.

— И чего с этой рукой? Волосатая, что ли?