Большая книга ужасов — 68

Валентина сунула руку во внутренний карман своей курточки и выхватила какую-то промокшую бумажку. И еще что-то упало на дно лодки.

Белая трава! Мокрая, слипшаяся в комок…

Но Валерка не смотрел на нее. Он о ней даже не думал.

Он смотрел только на бумажку.

Да ведь это… Это листовка с портретом Ганки!

– Отдай! – крикнул Валерка яростно. – Где нашла?

– Там, где ты потерял, под вешалкой, дома у Михаила Ивановича, – огрызнулась Валентина. – Я сразу поняла, что ты в нее влюблен. Я… я… я не знаю, что готова была сделать!

– Даже убить меня, да? – тихо спросил Валерка.

Значит, без ревности тут все же не обошлось.

Эх, и дурак же он был! Думал, что Валентина просто из любопытства допрашивает его так пристально о том, кто такая Ганка…

Выходит, не из любопытства!

Валерка вдруг страшно устал. И ему стало все равно. Вообще все равно.

Вот лежит белая трава. Сейчас она мокрая, не страшная, но она высохнет. И тогда Валентина или Лёнечка могут снова бросить ее на Валерку, чтобы заслужить одобрение Веры.

Что же она сотворила с ними? Вот уж воистину чудовище! Эти двое вместе пережили страшные опасности, они были отважны, бесстрашны, они лицом к лицу схватились с призраками Хельхейма – но владычица острова сделала их предателями, пользуясь тем, что они любят приемных родителей и Городишко, где они обрели дом и семью.

Да, Лёнечку и Валентину можно только пожалеть!

И вдруг Валерка словно бы опять увидел белый кокон, которым стало хрустальное лицо Урана, и услышал прорывающийся сквозь переплетение травы слабый голос: «Твои друзья не виноваты!»

Что это значило? Зачем он это сказал? Почему хотел оправдать тех, из-за кого погибал?

Стоп!.. А что это говорил Лёнечка, когда рассказывал сон? «Мы не могли их сбросить, эти метки! Мы не могли противиться их силе! Мы бы согласились на что угодно…»

Валерка тогда пропустил эти слова мимо ушей, а зря. Это ведь все объясняло!

Значит, Лёнечка и Валентина были не властны в своих поступках! Ими руководило чудовище – Вера! Они действовали по ее принуждению. Они стали предателями по ее принуждению! Вот почему у них вдруг сделались белые глаза – это Вера смотрела на Валерку их глазами! А когда Уран сдернул с них «браслеты» из травы, они освободились из-под ее власти. Поэтому и глаза у них стали прежними. Какими были раньше, когда они были вместе, были друзьями!

Уран заступился за них, уже умирая…

Почему?

Кто подскажет?

Валерка осторожно, чтобы не порвать, начал расправлять портрет Ганки. И в памяти возникло лето прошлого года. Они с Сан Санычем и эмчеэсовцами (или как их там?!) вернулись с острова после гибели Веры и Урана. Валерка подошел к Марии Кирилловне (да, это была уже не Ганка!), которая ждала его на берегу, и рассказал ей о том, что происходило на острове. А она тихо проговорила:

– Я должна ненавидеть их, а мне их жалко. Они хотели исправить то, что делали мы, исправить нашу жестокость… но оказались так же жестоки. Может быть, все ошибки можно исправить только добротой?

Валерка тогда только пожал плечами: он не знал.

Зато знал теперь. Понял это благодаря Урану!

Жестокость и вправду можно исправить добротой.

Если Уран смог простить Валерку, то и Валерка сможет простить Валентину и Лёнечку.

Простить друзей! Они перед ним виноваты, но и он виноват перед ними. Это из-за него Вера опутала их сетью своей власти! И на самом деле еще не известно, как бы повел себя он, Валерка, если бы Вера им завладела. В ее силе он мог убедиться в том сне. Если бы не появилась Ганка и не закричала бы на Веру, предателем мог бы стать и сам Валерка!

Если бы не Ганка…

У него задрожали руки, и мокрая бумага чуть не порвалась.

Нет, надо подождать, пока эта рыхлая, непрочная газетная бумага высохнет.

Газетная бумага?

Газета?!

Вдруг промелькнуло воспоминание: вот Валерка отдает двоеглазке остатки своих бутербродов и ищет урну, куда можно выбросить газету. Но урны на улицах Городишка так же редки, как, к примеру, кактусы, и, чтобы не мусорить, он сворачивает газету и убирает в карман рюкзака.

Сворачивает газету.

Газету, которую читал в электричке.

В электричке… после того, как нечаянно подслушал разговор двух женщин…

И в этот миг он понял, что надо делать!

* * *

Сначала Валерка спрятал мокрую листовку с Ганкиным портретом в карман рубашки, потом стащил с себя ветровку и, перегнувшись через борт, окунул ее в воду. Она была и так мокрая, но чем больше, тем лучше! А потом Валерка осторожно, стараясь не касаться руками, завернул в нее ком травы.

– Ты что делаешь? – испуганно спросила Валентина.

– Я хочу взять траву домой, – ответил Валерка.

– Зачем?! – ужаснулся Лёнечка.

– Надо.

Они переглянулись, потом стащили с себя куртки, пополоскали их с левого и правого борта – и протянули Валерке.

– Заверни еще и в наши, – сказала Валентина. – Так надежней.

Лёнечка кивнул.

Валерка взял их куртки и обмотал поверх своей. Ком получился внушительный. Теперь трава не выбьется!

– Дружно не грузно, а врозь хоть брось, – вдруг сказал Лёнечка.

– Это точно, – кивнул Валерка. – Потому что дружно.

– Ой, Валерочка… – вдруг всхлипнула Валентина. – Значит… значит…