Большая книга ужасов — 76

— Оригиналу вполне может быть лет пятьсот, — наконец произнес он. — А этому… Года два.

— Как два года? — ахнул Вовка.

— Подделка, — вынес свой приговор папа. — Причем довольно изящная. Если дадите проверить, скажу точнее. Знаете, что означают эти три буквы? «Т», «С», «И»?

— Имя хозяина? — наугад ответил Маркин.

Папа поднял на него глаза.

— А если так?

Он вышел в коридор и поднес перстень к зеркалу. Отчетливо отразились те же буквы, только наоборот: «ИСТ»…

— Фирма какая-то, — продолжал гадать Маркин. Марков участия в разговоре не принимал.

— Не фирма, а первые три буквы в слове «истина». — Папа надел колечко на мизинец. — Подобную печатку носили судьи в древние века и, когда подтверждали приговор, оттискивали эти буквы на сургучной печати. Считалось, что человек, носящий это кольцо, не сможет соврать — он будет говорить только правду. Такое украшение можно увидеть в музее. Помнишь, Вова, мы с тобой ходили?

— А это зачем тогда сделали? — прервал родственные воспоминания Маркин. — Сейчас же такие печати не ставят.

— Бутафорская подделка, для какой-нибудь игры.

— И все? — Вовка ожидал душещипательного рассказа, леденящей кровь истории, а вышла всего-то какая-то бутафория! Он растерянно посмотрел на тезку. Володя Марков был все так же спокоен. Он взял из рук отца колечко, повертел его и спросил:

— Ты уверен, что кольцу два года?

— Посмотри на четкие края букв и печатку без зазубрин. — Папа потер пальцем бугристый ободок колечка. — Я даже могу сказать, что после того, как это кольцо сделали, им почти не пользовались. Оно новое.

— Значит, никакого колдовства? — расстроился Маркин. — А как же все эти голоса и призраки? С кем воевала Дуся?

— С кем воевала Дуся, я не знаю, — усмехнулся папа. — А вот колдовства здесь действительно никакого не должно быть. Копии весьма редко принимают на себя свойства оригинала, только если они сделаны очень искусным мастером. Я не думаю, что, изготавливая эту печатку, кто-то так уж старался. Ну что, отдаете мне колечко? — Папа протянул Маркину руку с кольцом.

Вовка сжал перстень в кулаке.

— Я еще приду к вам, — пообещал он.

— Приходи, буду рад помочь. — Марков-старший внимательно посмотрел на Вовку, словно собирался в его испуганных глазах прочитать все события прошедшей недели. — Что же, если больше причин для криков нет, то я пойду.

И он ушел, закрыв за собой дверь.

Вовка почесал в затылке.

— Кем работает твой папахен? — спросил он.

— Оценщиком в ломбарде, — сухо ответил Марков, подходя к своему столу. — Я был не прав. Анькин клад действительно ничего собой не представляет. То-то, я смотрю, все спокойно.

— Где это спокойно? — пошел на него Маркин. — Да у нас в классе уже всех Владимиров извели! И это ты называешь «спокойно»? — Он бросил на стол записку Маркушина.

— Откуда это у тебя? — удивленно вздернул брови Марков.

— От верблюда!

Володя потер пальцами лоб.

— Во всем этом есть какая-то странность, — наконец произнес он. — Почему проклятье Хрустиковой не действует?

— Ты-то тут при чем? — искренне возмутился Вовка. С чего вдруг этот невыразительный сморчок решил, что все происходит из-за него?

Марков не удостоил Вовку даже взглядом.

— Если в этой шкатулке и хранилось проклятье, оно должно было быть направлено на меня. Меня все ненавидят.

— Не затевал бы всю эту историю с тетрадкой, никто бы тебя не трогал, — с презрением в голосе произнес Вовка. — Зачем ты ее учителям показываешь?

— Они сами выдумали — и про ксерокс, и про учителей. — Володя сел за стол, задумчиво перелистал свой дневник. — Я для себя пишу и никому не показываю. У меня привычка такая, еще с больницы. Я год пролежал в больнице, у меня ноги не ходили. Очень редкая болезнь, она поражает клетки спинного мозга. Я никуда не ходил, только в окно смотрел. И как-то стал записывать то, что вижу. С тех пор и пишу. А все почему-то боятся, когда их начинают описывать.

— Ну да, — растерялся Вовка. — Как-то это не очень…

— Я про тебя тоже напишу. Можно?

— Да я как-то… — замялся Маркин. — А меня в театральную студию пригласили завтра прийти, — зачем-то признался Вовка. — Они там «Отелло» играют, «Макбета».

— Я это тоже запишу, — пообещал Володя, беря ручку.

Вовка потоптался еще немного у двери и вышел.

— Ты заходи еще! — Казалось, что Марков-старший поджидал Маркина. — У Вовы мало друзей. Было бы замечательно, если бы вы подружились. Может, еще какие вопросы с кольцом возникнут… Приходи к нему. Хорошо?

— Папа, я все слышу, — раздалось из комнаты, и Вовка закрыл за собой входную дверь.

М-да, история…

За всеми этими разговорами о кольцах и болезнях Вовка совсем забыл спросить, где живет Анька Хрустикова. Он уже подумывал, а не вернуться ли ему обратно и не спросить ли, когда Анька Хрустикова собственной персоной протопала мимо него. В руках у нее был пакет.

Вовка ни секунды не сомневался, что идет она к гаражам, а в пакете лежит пресловутая коробка с украшениями.